— Да вы позорно выглядите, — заявил один из них после четвертой дозы. — Неужели вы думаете что ВВС согласятся доставить двух таких типчиков в Японию?
— Наша проблема, — объяснял Ястреб, — заключается в том, что мы находимся на пике самой длинной полосы везения в истории военной медицины, и поэтому, чтоб не сглазить, не рискуем бриться или мыться. Вы можете порекомендовать что-нибуть другое?
— Ну, может хоть оденем вас понормальней, — сказал другой офицер.
— Я очень люблю английскую фланель, — сказал Ястреб.
— А я — импортный ирландский твид, — добавил Ловец.
Летчики недавно устраивали маскарад в своем клубе, и у них остались пара костюмов «Папа-Сан». Название «Папа-Сан» произошло от корейских стариков, носивших такие костюмы. Они представляли собой длинные просторные черно-белые халаты, дополненные высоким головным убором, напоминающим птичью клетку.
В 2 часа ночи Ловец и Ястреб поднялись на борт С-47-го, блистающие в своих белых занавесках и птичьих клетках, с сумками клюшек через плечо. Через пять часов они сошли под яркое солнце Кокуры, разыскали автомобиль с надписью «25-й Стационарный Госпиталь» на боку, залезли в него и разбудили шофера.
— Пшли нафик! — рыкнул шофер.
— Чего? — не понял Ловец.
— Он из Бруклина, — перевел Ястреб, — он хочет, чтобы мы освободили автомобиль.
— Я-кзал пшли нафик! — повторил сержант, — А то я вас…
— В чем дело, дорогой? — сказал Ловец, — Тебя же выслали встретить двух профи, которые должны оперировать Конгрессменского сынулю, не так ли?
— Чё? — воскликнул сержант, — Так это что ли, выи есть доктора?
— Да провались к черту твоя жопа, мил-человек, если это не так, — подыграл Ястреб.
— Не повезло пареньку, — сокрушался сержант, — Чёртова армия.
— Послушайте, сержант, — сказал Ловец, если Вам мешает селезенка, так мы её удалим в два счета прям тут. А если нет — давай жми на педали.
— Чертова армия, — проворчал сержант.
— Вот именно, — добавил Ястреб, — И по пути просвяти-ка нас на предмет местных гольф-заведений. А то нам надо прооперировать мальчика и успеть сыграть хотя бы восемнадцать лунок.
Сержант избрал путь наименьшего сопротивления. По дороге он сообщил, что неподалеку от госпиталя есть приличное гольф-поле, но поскольку завтра начинается Открытый Чемпионат Кокуры, поле будет закрыто для публики.
— Это значит, нам нужно принять единственно верное решение, — сказал Ловец.
— Какое? — спросил Ястреб.
— Как мне представляется, — сказал Ловец в сторону сержанта, — Мы можем или сначала прооперировать парня, а потом квалифицироваться на право играть в Кокурском Чемпионате, или сначала квалифицироваться, а потом оперировать, если бедняга еще будет жив.
— Чертова армия, — огрызнулся сержант.
— Решения, решения, решения… Которое из них, — задумчиво сказал Ястреб, — В конце концов, не мы же парню гранатой в грудь засадили.
— Именно! — поддержал Ловец, — и потом это же не наша грудь.
— Это даже не наш сынок, — сказал Ястреб, — Он принадлежит какому-то Конгрессмену.
— Вот-вот, — ответил Ловец, — Но давай все-тки сначала прооперируем, тогда мы будем расслабленными и готовыми квалифицироваться на Чемпионат. Мы же не хотим рисковать и испортить наши шансы.
— Отлично придумал, — сказал Ястреб.
— Проклятая чертова армия! — сказал сержант.
Их подвезли к 25-му Стационарному Госпиталю. Ловец и Ястреб вошли внутрь и приблизились к посту дежурной. За столиком сидела очаровательная представительства Женского Армейского Корпуса, чьи огромные голубые глаза раскрылись как бутоны вьюнка, при виде двух представших перед ней чудес природы.
— Какой у Вас прекрасный клуб, душечка! — обратился Ястреб, — Где тут комната для профи?
— Что? — удивилась она.
— А с какого часа бар работает? — спросил Ловец.
— Что?? — сказала она.
— А носильщики клюшек у вас есть? — спросил Ястреб.
— Что??? — выдохнула она.
— Слушай, милая, — продолжил Ловец, — ты вместо «что» лучше говори «да».
— Вот-вот, — согласился Ястреб, — Ты поразишься тому, сколько у тебя сразу появится друзей в этой армии.
— Да, — сказала она.
— Уже лучше, — обрадовался Ловец. — А где здесь рентген-кабинет?
— Да, — ответила она.
Они пошли вдоль коридора, привлекая к себе внимание всех попадающихся на пути людей, и наконец достигли рентген-отделения. Они вошли, поставили клюшки в угол, уселись, водрузили ноги на стол рентгенолога, и зажгли по сигарете.
— Бороду не спали, — предупредил Ястреб Ловца.
— Не получится, — ответил Ловец, — она огнеупорная.
— Это что еще за…? — раздался голос из образовавшейся вокруг них любопытной толпы рентгенологов.
— Значит так, — Сказал Ловец, — Ну-ка, кто-нибудь, тащите мне самый свежий снимок пацана с осколком в груди.
Никто не пошевелился.
— Быстро! — крикнул Ястреб, — Мы профи из Доувера, а последнему снимку, который мы видели, уже часов сорок восемь исполнилось!
Совсем сбитый с толку техник, сам не зная почему, принес снимки. Профи внимательно их изучили.
— Как я и предполагал, — сообщил Ловец, — довольно простая задача.
— Ага, — сказал Ястреб, — Видать, они тут из-за каждой мелочи паникуют. Где пациент?
— В шестой палате, — ответил кто-то.
— Ведите.
Прибывшие в шестую палату профи вежливо поинтересовались у медсестры: могут ли они взглянуть на больного. Бедная девушка, покинувшая Штаты много месяцев назад, полностью морально приготовившись к любым пыткам, которые могут употребить против нее враги, к происходившему не была готова.
— Я не знаю, — ответила она, — Я не могу вас пустить к нему без разрешения майора Адамса.
— Адамс? — спросил Ловец, — Джон Адамс?
— Адамс? — вторил Ястреб, — Джон Куинси Адамс? [9]
— Нет. Джордж Адамс.
— Про такого не слыхал, — сказал Ловец, — Ну пожалста, ну добрая тётя-доктор, ну пустите нас к больному…
Они последовали за бедняжкой медсестрой к пациенту. Беглый осмотр показал что хотя у мальчика и был двухсантиметровый осколок наряду с кровью в правой стороне груди, и что и то и другое подлежало изъятию как можно скорее, юноша не находился в сложнейшей ситуации и опасности. Зато состояние его духа и самочувствие ничуть не улучшились от вида заросшего человека в хламиде и странной шапке, бросившего чехол с гольфовыми клюшками у его кровати и принявшегося прослушивать его грудь.
— Оставь все страхи, молодец, коль тебя лечит Джон Ловец! — с пафосом продекламировал Ястреб. А затем тихо прошептал на ухо пациенту: — Не волнуйся, сынок. Это капитан Макинтайр. Он лучший из хирургов на Дальнем Востоке, а может и во всей Армии США. Он тебя хорошо залатает. Твой папа об этом позаботился.
Обитатели Болота узнали у сестры, что у пациента уже определена группа крови, и что уже выделено достаточное количество донорской крови. Они подхватили клюшки и, согласно указанному сестрой маршруту, направились в операционную, где были остановлены свирепой капитаншей Службы медицинских сестёр.
— А ну-ка стоять! — приказала она.
— Не ругайтесь, мэ-эм, — сказал Ястреб, — мы просто хотим везде успеть.
— Пошли вон отсюда! — заорала она.
— Послушайте, мамаша, — сказал Ловец, — Я профи из Доувера. Мы с моим садовником хотели бы починить грудь этого парня, и свалить на гольф-поле. Найди лучше нам анестезиолога, и скажи ему: пусть вколет пациенту весь необходимый для начала набор медикаментов. Затем найди этого майора Адамса и объясни ситуацию. Ну, и раз уж ты всё-равно идешь, прихвати мне на обратном пути банку фасоли. А мой садовник хочет яиц с ветчиной. Сейчас восемь, я намерен начать в девять. Так что — поторопись.