— Это, конечно, мило, но я не испытываю влечения к ходячим скелетам.
Он слегка покраснел и отпустил мою руку.
— Я прошу прощения. Или не ст о ит? Может быть, это сон? Или я умираю, и всё это последний болезненный бред? Тогда спасибо, что он такой красивый.
— Да, вид на реку прекрасный, — я продолжила спускаться по ступенькам.
— Я имел в виду тебя, — сказал он мне в спину.
— О! Очень приятно. А почему ты думаешь, что всё — сон?
— Это мало похоже на правду. То нас никто не видит. То мне не холодно. А снег?
— Ну, хочешь — будет холодно? — я посмотрела на него через плечо.
— Это будет всего лишь ответом на мои ожидания, — несколько чопорно проворчал он.
— Ай-яй-яй, опять незадача! Все мальчика обижают… — я всё-таки захихикала.
Он в три прыжка обогнал меня и остановился на небольшой площадке ниже по лестнице, лихорадочно блестя глазами и сердито уперев руки в бока:
— Издеваешься, да?
А ВОТ ЭТО БЫЛО ХОРОШО
Я спускалась, и почему-то было очень забавно. На две ступеньки выше него я остановилась — иначе пришлось толкать бы этого гневного Питера Пена — и поняла, что ростом он как раз на две ступеньки меня выше. Глаза наши оказались на одном уровне.
Я хотела сказать, что надо сделать дело и ехать бы домой, а то меня что-то как будто развозит… И тут он притянул меня за талию — очень крепко. И глаза оказались очень близко. И он смотрел так… Да он правда сомневается, живые мы или нет! И мне страшно захотелось засмеяться и выкрикнуть, что живая я, живая! — и я опять не успела.
До этого раза я целовалась с мальчиком однажды. Тот поцелуй показался мне слишком агрессивным. А ещё — слишком слюнявым. И я тогда сделала, как меня научил Баграр: сказала, что, мол, стоп, продолжения не будет, всего хорошего, все претензии можно высказать папе. Тому мальчику, наверное, было обидно, но (ввиду репутации Баграра) никаких претензий ни мне, ни тем более моему приёмному отцу высказано не было. Однако, полагаю, в кругу сверстников этот пацан что-то про меня наговорил, потому что никто больше подкатывать ко мне не пытался. Больше года уж прошло.
Поцелуй Сергея мне понравился гораздо больше. Он был… более внимательный, что ли? И неожиданно нежный. Тело отозвалось, потянулось ему навстречу, и мысли совсем смешались. Значит, вот так это должно быть? Это приятно, даже очень. И, кстати, костлявый он оказался не настолько, чтоб обниматься было прямо твёрдо. Я слегка фыркнула и волшебство прекратилось.
— Что? — удивлённо спросил он.
Вокруг меня кружилось, и я положила голову ему на плечо:
— Серёжа, зачем мы здесь?
— Я не знаю, — честно сказал он.
Так. Я изо всех сил зажмурилась. Тёплые мужские руки прижимали меня к себе. К нему? Фу, блин, я даже предложения формулировать нормально не могу!
— Перестань меня гладить, это сбивает.
Руки замерли.
— Мы приехали к реке, — вслух рассуждала я. — Река — это энергия. Мне надо было восстановиться. Так. Почему у меня голова кружится, а?
— Почему? — спросил он.
— Потому что ресурс был вычерпан! И поэтому риталид не работает! Всё пропускает на восстановление. Так?
— Так.
— Ты прекрасный собеседник. Предположу, что как только риталид начнёт собирать энергию на себя, мысли перестанут путаться. Логично?
— Наверное.
— Значит, у нас есть ещё время. В таком случае, можешь меня пока целовать, мне понравилось.
— Какой прекрасный вывод…
16. ГЛАВНОЕ — ЧИСТО ПРИБРАТЬ ЗА СОБОЙ
ПЕРВЫЙ ОПЫТ???
И мы целовались. Мне казалось, что я стою по колено в горячем золоте, и этот жар накатывает волнами всё выше и выше, захлёстывая те части меня, о которых не принято говорить в публичном пространстве.
— Я хочу тебя… — этот шёпот на ухо прозвучал так жарко, и я вдруг поняла, что моя блузка расстёгнута практически полностью, а поцелуи приобрели куда более откровенное звучание.
— Серёж… Кажется, пора.
Цепочка маленьких поцелуев пробежались от плеча до уха, от чего у меня перехватило дыхание и захотелось вовсе никаких подвигов не совершать, а прямо наоборот — чтоб было тепло, мягко и не кончались поцелуи… Слова прозвучали как будто внутри головы, такие прозрачные…
— Ты не хочешь?..
Это странным образом вернуло меня к реальности.
— Время. И, потом — ну, не здесь же?
Он оглянулся, как будто просыпаясь:
— Хочешь, пойдём в машину?
— А Валеру отправим пешком? По такой погоде?
— Ах, с… Я про него и забыл!
— И вообще, — я начала застёгивать блузку, стреляя на него глазами, — папа говорил: девушка не должна прыгать в постель к молодому человеку на первом свидании.
— Папа тебе так говорил⁈ — поразился он. — А на каком можно?
— Ну, это зависит от того, как молодой человек будет стараться. Кроме того, я бы предпочла получить свой первый опыт в обстановке более спокойной и комфортной, чем салон автомобиля.
— Первый опыт?.. — повторил он эхом.
— И ещё, должна сразу предупредить. Вдруг до тебя не дошло. Я магичка. Подумай, хочешь ли ты затевать со мной отношения. Мы, конечно, можем разок попробовать. Но если мне понравится, а тебе нет, ты окажешься в сложной ситуации, парень.
— Я уже очень боюсь.
Ах, какой прелестный сарказм!
— Не говори потом, что я не предупреждала. А теперь дай руку, мы немножко восстановим тебя.
Я направила в Сергея столько концентрированной целебной энергии, сколько он оказался способен вместить. Пока я занималась таким полезным делом, оправа собрала достаточное для моей затеи количество маны.
Потом я проверила свои возможности и получила удовлетворительный результат.
— Что это? — непонимающе спросил Сергей.
— Наше спасение. Мы можем ехать.
— Поцелуешь меня?
— Ты так говоришь, как будто мы сейчас простимся.
— Я опасаюсь.
— Хорошо, исключительно для успокоения.
ПОЖЕРТВУЕМ МЕБЕЛЬЮ!
Евстафий Ильич поджидал нас, изрядно нервничая. Я заметила, что он включил все люстры и светильники, которые имелись в комнате. Боится. И правильно делает. Часы, между тем, показывали уже около пяти вечера. Блин, в гимназии скоро ужин! Ну, ничего, я сейчас быстро…
Мы остановились около входной двери.
— Евстафий Ильич, боюсь, ради общего блага нам придётся пожертвовать вашим замечательным столом. Вы готовы?
— Да ради Бога, только поскорее!
— Хорошо, продолжайте чтение. Мне понадобится около трёх минут.
Три минуты, чтобы настроиться отсюда.
Надо немного пояснить. Портальная магия не является самым трудным разделом магических дисциплин. Сложность лишь в двух пунктах: дичайшая энергоёмкость и точная координация в пространстве. Маг может открыть портал лишь в те места, где он лично побывал, поскольку для портала требуется отпечаток координат на личной энергоматрице. А вызывается он просто — воспоминанием.
Ни один вулкан Земли я не видела вживую, и для того, чтобы посетить его, потребовалось бы много времени и прочих ресурсов. Не думаю, что припечатанный к камешку колдун стал бы спокойно ждать. Поэтому…
Камень в стакане вдруг затрясся, словно предчувствуя для себя недоброе.
Вокруг стола, примерно на уровне коленей засветился тонкий контур, в мгновение слившийся в сплошное светящееся зеркало. Края этого зеркала отчётливо просматривались вокруг узорчатой скатерти тяжёлого шёлка. Ещё секунда — зеркало исчезло, вместо него в пространстве словно прорезали дыру, в которую полетел и стол, и скатерть, и стоящий на нём стакан со злополучным камнем. Пахн у ло жаром, по потолку мелькнули отсветы. Мне показалось, что в тонком плане я слышу яростный крик, оборвавшийся в тот же миг, как окно портала схлопнулось.
Всё заняло едва ли полсекунды, но на потолке кабинета успело образоваться закопчённое пятно.
— Что это было? — потрясённо спросил Евстафий Ильич.
— Одна небольшая лавовая планета. Идеальный вариант в нашем случае. Гарантия расплавления камня — сто процентов. И там точно нет ни одного человека, к которому этот тип мог бы прилипнуть.