О себе мало рассказывала. Обойдётся, папочка!
Внизу выяснилось, что отца ждёт крутая машина с водителем. Или водитель с машиной. Это кому как нравиться. Мне не нравилось никак! Но счастливая Надежда Матвеевна уже устраивалась, и я только тяжело вздохнула и полезла следом. Волчонок давно спал на руках у дедушки. Когда тот передал его осторожненько мне на руки, я заметила, с какой болезненной гримасой отец растёр предплечья, освободившись от тяжёлой ноши. Сынуля у меня крупненький!
Остановился родитель в нашей квартире.
Покупку продуктов полностью взял на себя. Да и, вообще, любые покупки, о которых только стоило намекнуть. Где он бывал - не знаю, но и дома проводил кучу времени. Я даже стала понемногу привыкать.
Однажды возвращалась с налоговой, вышла из лифта на нашем этаже и, вдруг, кто-то резко прижал меня к стене.
- Что? Нашла себе папика? - шипел Рома. - Моя любовь тебе и на хрен не нужна, да? Значит, правильно мама говорит -проститутка и шалава, твою мать!...
И дальше матом. Может и обиделась бы, но глаза у него, как у больной собаки...
Глава 40.
Глава 40.
И всё же, как бы ни был Роман зол, говорил он мерзкие вещи.
Щемящая жалость, которая разлилась в душе, когда я заметила его полный муки взгляд, от похабных словечек и обвинений быстро сошла на нет. Особенно, было неприятно, что некоторые гадости он говорил со слов своей матери. Прямо с языка её снял. Откуда то появилось ощущение предательства.
Поэтому, я молчала, не оправдывалась, не объяснялась. А зачем рассказывать ему об отце? Чтобы долго извинялся, а потом снова преследовал меня? Может и к лучшему всё.
Когда он резко отстранился от меня, отвернувшись в пол оборота, я неторопливо пошла к входной двери в квартиру, по старушечьи шаркая ногами.
Может, Рома и надеялся ещё на что-то в наших отношениях, но я уже в этот момент ясно понимала - эта страница перевёрнута и я к ней не вернусь.
К тому моменту, когда случился этот разговор с моим, теперь бывшим, парнем, отец жил у нас две недели.
Сегодня «папуля» какой-то собранный и нервный. Словно перед экзаменом. Мы были на кухне. За окном темно. Я собиралась наливать чай, после ужина.
- Доченька моя! Родная! - он говорил очень нежно, и так ласково, что я поневоле просто таяла.
- Мы с Надеждой Матвеевной обсудили твоё будущее - отец заглянул мне в глаза и проникновенно продолжил - и решили, что Вам, всем троим, нужно поехать со мной. В Америку.
Я плюхнулась на стул, в изумлении.
Ну а дальше, была долгая и очень трудная беседа эту на тему.
Отец говорил, что я должна подарить ему шанс, хотя бы дать мне достойное образование, раз всего остального я была лишена.
Я отвечала, что у меня диплом одного из лучших колледжей и в наших университетах учат не хуже американских.
Отец говорил, что я с образованием, полученным в американском вузе, потом буду хорошо зарабатывать и смогу достойно вырастить сына.
Я отвечала, что зарабатываю достаточно и нам хватает.
Отец говорил, что в Америке передовая медицина и мы так подлечим гипертонию Надежды Федоровны, что она с нами до ста лет проживёт и никакой инфаркт её не свалит.
Я отвечала, что гипертонию везде лечат одинаково: правильным образом жизни, отсутствием нервных потрясений и не переутомлением на работе. И это я ей и здесь постараюсь обеспечить.
Отец говорил, что я сама увижу мир, и дам возможность увидеть его на старости лет пожилой женщине, а сын в естественной среде прекрасно освоит язык и пойдёт в первый класс с великолепным английским.
Я... тут не придумала. И замолчала.
Вспомнила, как сама ребёнком свободно говорила с иностранными учёными на станции. Не знаю, как малышкой, но с тех пор как начала осознавать себя, помню что переходила с японского на испанский, или другой из тех языков, что знала, даже не замечая, просто когда менялся мой собеседник.
Самое смешное, потом, и в школе, и в колледже, и даже сейчас на работе требовался английский. А именно его, я и не знала. Учила как все, правда на «отлично».
Отец уговаривал всё яростнее, настойчивее. Было видно, что он действительно очень сильно хочет забрать нас к себе в Америку. Малыша задарил и очаровал. Надежду Матвеевну чуть ли не руках носил. А уж как расписывал все прелести жизни, которая её ожидает, ну и нас с Волчонком заодно: и дом у неё будет, и домработница. Последнее почему-то сразило бедную женщину и она перешла на сторону отца.
Теперь меня обрабатывали двое.
А возле подъезда дежурит Ромка. И когда только свои программы пишет...Забыл бы он меня поскорее, давит на психику его печалька...
Глава 41.
Глава 41.
Мы летим в самолёте. Между прочим, я делаю это впервые в жизни!
Абсолютно не страшно и очень интересно: и упаковка вещей в сплошной целлофан, и регистрация, и проход сквозь пищащую рамку, и самолёты за стеклянной стенкой перед выходом на лётное поле, и, конечно же, сам полёт. Кстати, обе наши стюардессы, как и в художественных фильмах - изумительные красавицы.
Волчонок задыхался от восторга (и я тоже). В свои два с половиной года он прекрасно и довольно чётко разговаривал. И сейчас, от переизбытка впечатлений, тарахтел без остановки, громко делясь впечатлениями и с теми кто хотел слушать, и теми кто не хотел. Некоторые смотрели на мальчика с умилением, некоторые с раздражением. Я же недалеко от него ушла, с той разницей, что разговаривала на порядок тише.
Стоило мне согласиться на эту авантюру с поездкой в Америку на учёбу, как всё завертелось с космической скоростью.
Я, в шоке от своего собственного решения, впала в какой то летаргический сон с открытыми глазами.
Послушно выполняла все указания отца: увольнялась с работ и подработок, подписывала нужные бумажки, собиралась.
Видимо, он уже оформил какие то наши документы, не дожидаясь моего согласия, всего лишь надеясь на него. Поэтому всё произошло быстро, через неделю мы были готовы. И теперь, оставались только завершающие штрихи: попрощаться со всеми провожающими.
Приехали Галка, Ваня и Захар. Дан не смог вырваться, шло подписание важного контракта для группы.
Всё время друзья поддерживали нас с сыночком, как могли, учитывая расстояние, и сейчас радовались за меня, считая что вот, наконец, улыбнулось счастье.
Мы грузили вещи в машину, когда подошёл Рома со своей мамашкой. Отец, как раз, скомандовал:
- Доченька, ты садись на заднее сиденье и внучонка к себе возьми. А Надежда Федоровна сядет возле водителя. Вы езжайте в аэропорт, я подъеду позже. Ещё кое-какие вопросы надо решить, но не волнуйтесь - это быстро.
У Ромки отвисла челюсть и у моей несостоявшейся свекрови тоже. Я не выдержала. Прости меня, господи, за это, и грустненьким голоском противно проблеяла:
- Папа настаивает, чтобы мы погостили у него, летим вот. Соблазнил мою приёмную мамочку домом в Америке, да домработницей. Отблагодарить хочет за хорошее отношение к его потерянной дочери. А меня учиться отправляет в университет американский. Говорит, потом деньги буду мешками получать. - Я улыбнулась, притворно вздохнула. - Так что не скоро вернемся...
И уже просто и серьёзно добавила:
- Прощай, Рома. Спасибо за всё. Много хорошего было.
Он понял.
В машину на заднее сиденье втиснулись все: провожающие Галка с ребятами и мы с Волчонком. Благо все четверо худые. Были бы комплекцией в Надежду Федоровну, этот номер не прошёл бы. Волчонок всю дорогу "по рукам ходил".
Пока ехали смеялись, почти непрерывно. А в зале ожидания так же плакали - мы с Галкой навзрыд, а у ребят глаза поблёскивали подозрительно.
А здорово, что сейчас есть и скайп, и вайбер, и смартфоны с видеосвязью и фейсбук и всё остальное. Да здравствует прогресс!
Как только люди без всего этого раньше жили?