— Весьма рад знакомству, ваше императорское величество.
— Павел Сергеич, представьте присутствующих, пожалуйста, — устало попросил император.
Баграр внимательно отследил состав представленных. Министр обороны, министр чрезвычайных ситуаций, министр иностранных дел, министр развития отдалённых территорий (о, даже такое есть!), министр финансов, министр науки и образования, председатель совета министров (сам Павел Сергеевич) и не из министров — Кешкин отец, которого Баграр успел разглядеть, осматривая кабинет точки выгрузки.
— Я приветствую всех, — кивнул Баграр, — однако, светские процедуры придётся отложить до более позднего момента. Я надеюсь, Иннокентий успел посвятить вас в суть критической ситуации?
Павел Сергеевич посмотрел на императора, получил некий сигнал и обернулся к Иннокентию:
— Мы отпускаем вас, молодой человек. Пройдите в кабинет Филиппа Афанасьевича и ожидайте дальнейших инструкций.
— Слушаюсь! — Кеша щёлкнул каблуками и вышел, плотно притворив за собой дверь.
Председатель совета министров посмотрел на Баграра испытующе:
— Рассказ юноши звучит довольно фантастически…
Баграр слегка откинулся на спинку кресла, от чего та жалобно скрипнула:
— Если вы прямо сейчас ожидаете от меня многочасовых красивых речей по убеждению вас в случившемся — мы зря тратим время. Впрочем, и позже от меня будет мало толку. Дипломатия — не мой конёк. Как по мне, лучшая ситуация для ведения переговоров — это когда ваш противник энергетически выжат досуха и сидит напротив вас, прикованный к стулу из чёрного риталида такими же кандалами. Желательно при этом сломать ему руки и челюсть. В этой позиции любой разумный оппонент быстро идёт на уступки.
— Но, мы бы хотели…
— Господа, у нас очень мало времени. Если быть точным, три часа и восемнадцать минут. Давайте я очень быстро пробегусь по основным точкам. Я — лично я, действуя как частное лицо, добровольно и от своего имени — вступил в поисковый союз с отрядом ваших подданных, разыскивающим в зоне произошедших событий своих пропавших соотечественников. Мы договорились о взаимопомощи и поддержке, после чего на нас было совершено нападение неким магом, являющимся четвёртой стороной истории. Маг похитил девочку, мы же сами, вместе с кораблём, оказались захвачены гигантским големом. Пока всё совпадает с вашими данными?
Ответил император:
— Да, прошу вас, продолжайте.
— Первая попытка установления связи с островом-големом, названным нами «Бриарей», не принесла результата. Далее, спустя неполные сутки после захвата мы стали свидетелями спасения Бриареем крейсера «Царицын», которого пытался поглотить морской монстр. Из рассказов экипажа нам стало известно, что крейсер вступил в противостояние с магической лисой и даже сумел воздействовать на её защитное поле, применяя имеющиеся орудия. В процессе переговоров с руководством «Царицына» мы пришли к соглашению о совместных действиях в общих интересах. Благо, в команде нашёлся известный вам молодой маг, доступ к управлению големом был получен, и мне не пришлось изображать из себя петарду, чтобы стартовать с острова в зону, свободную от его чрезмерной опеки.
— Но вы настроили остров таким образом, чтобы он принимал хозяйкой вашу дочь! — возмущённо высказался министр развития отдалённых территорий.
— И что? — Баграр слегка усмехнулся. — Вы хотели бы, чтобы я настроил его в вашу пользу? Кто вы мне?
Люди за столом недовольно завозились.
— Господа, прошу держать себя в руках! — потребовал император. — Продолжайте, господин Баграр.
— Спасибо. Итак, с помощью острова, действия которого обеспечивала моя дочь с подругами, работы батарей «Царицына» и отважной вылазки казачьего корабля «Следопыт», лиса была уничтожена. Вантийского мага в поединке убил я, это личное. Дарю вашему научному сообществу его голову, если вы сможете извлечь из её изучения хоть какую-то пользу. Украденная девочка прилетела сама и принесла двадцать три потенциальных жертвы, которых лиса собиралась пожрать как раз в ночь боя. Восемнадцать человеческих детёнышей и пятерых лисят — от другой лисы, убитой вантийцем. И вот тут мы подходим к самому главному. Вскоре после того, как лисята были извлечены из каменной формы, явился представитель их рода. Мы назначали начало переговоров через… уже три часа и две минуты, и я, по доброте душевной, а также полагая, что моя дочь — возможно — захочет связать свою жизнь с Российской Империей, сказал слово в вашу пользу.
За столом произошёл перекрёстный обмен взглядами. Министр иностранных дел слегка приподнял брови: