Федя, прислушивавшийся к разговору, сдвинул шапку на затылок:
— Между прочим, вполне вероятный вариант. Мы вот неделю катались почём зря, ни одного микроскопического шевеления не зафиксировали. А они тут!
Лида растерянно переводила глаза с одного на другого.
— Снимки. Покажи! — потребовал Костя. И, поскольку Лида продолжала сомневаться, напористо потряс перед ней протянутой рукой: — Ну же! Так и так нам в оперативный отдел их принесут. Когда только? Какое начальство на службе в воскресенье? А если по центру шарахнут, ты представляешь, сколько народу погибнет?
Нижняя губка девушки задрожала:
— Как — по центру?.. У меня же мама…
— Давай-давай-давай! — поторопил её Федя.
МАША
Гимназические дамы ушли, обещав, что к обеду вопрос с грузовиком для перевозки Баграра и подготовкой домика для его размещения будет решён. А сам Баграр, всё ещё остававшийся маленьким на вид, снова тяжело сел, привалившись к стене, и закрыл глаза.
— Устал я, как будто в рейд сходил.
— Ну вот! А я что говорила, не время сейчас баловаться.
— Попить бы.
— Я схожу, у работницы попрошу.
Я пошла в ту комнату, где ветеринарша Лизавета готовила нам чаёк. Лизы не было, но самовар стоял горячий. Налила пару самых больших кружек, которые нашла, варенья из вазочки наболтала. Напоила Баграра. Он реально сделался слаб, даже держать посудины сам не мог. Пришлось провести внеочередной целительский сеанс из разряда общеукрепляющих, после чего он перестал болезненно сжимать кулаки, обмяк и уснул. Я грустно смотрела на его фигурку, больше похожую сейчас на крупную собаку, чем на боевого медведя.
Не погорячился ли он с прогнозом? Пока особых подвижек в восстановлении я не наблюдала.
Голова потяжелела. Спала я сегодня мало. Но отходить от Баграра мне совершенно не хотелось. Я укуталась в тёплую согревающую волну (у меня-то шерсти нет!) и легла прямо рядом с ним. Думаю, в операционной пол достаточно чистый. А голову пристроила к Баграру на лапу. До приезда гимназического транспорта часа три-четыре есть. Спим.
Сон пришёл странный, тягучий и неоформленный. И всё время мне казалось, что я пропустила что-то важное. Забыла? Просмотрела? Во сне я перебирала события и никак не могла понять — что?
И тут меня прямо пронзило: а почему, когда Баграр менял свои размеры и потом наводил внушение гимназическим дамам, я так отчётливо видела все его манипуляции??? Он поставил экранирующее заклинание так высоко, что я вошла под него?
Или, что куда более вероятно, в запале он забыл о моих рассказах про слежку и не поставил вообще ничего? Мне ведь даже не пришло в голову перепроверять за ним — это же Баграр! Глыба! Не просто ветеран магических войн — ветеранище!
Сознание забилось, выкарабкиваясь из незавершённого сна. Тут опасно… Опасно!
Грохнули двери, и я вскочила:
— Баграр!
ТИМОФЕЙ ЕГОРЫЧ
Телефон зазвонил, пренебрегая ранним часом. Тимофей Егорыч сел на кровати, не в силах разлепить глаза, и произнёс несколько прочувствованных оборотов, искренне надеясь, что этот мерзавец заткнётся. Сработало! Однако, не успел он упасть на подушку, как звонок задребезжал снова.
— Мгр-р-р-р! Да вашу ж мать!!! — Тимофей Егорыч сгрёб трубку. — Слушаю!.. Что⁈ — глаза сами собой открылись. — Где нашли⁈… Обморож… Так… Та-а-ак… — он подскочил, придерживая трубку ухом и, раздражённо путаясь в проводе, принялся натягивать брюки. — М-гм… М-гм… Понял! Машину за мной… Да, жду.
Ну, вот и задалось воскресенье! Едрит твою…
КОСТЯ
Машина управления, подбросившая их, развернулась и помчала по первоначальному маршруту. Громоздкую аппаратуру, посовещавшись по дороге, оставили в фургоне. Очень уж с ней неловко по узким и неровным зоологическим дорожкам. Ребята обещали немедленно сообщить обо всём в оперативный отдел, но Костя не хотел ждать подкрепления. Боялся, что эти, кто бы они ни были, уйдут или снова замаскируются.
На снимках можно было разглядеть даже дом, в котором находился центр магических возмущений. Служащая на воротах, которой они предъявили один из снимков (да-да, честно стыренных из большой пачки — ради общего дела же!), добродушно усмехнулась:
— Второй день на ветстанции как мёдом намазано! То одни ищут, то другие… Вот, путеводитель дам вам, не промахнётесь.
— А что, вы говорите, на ветстанции? — подозрительно уточнил Фёдор.
— Да как этого медведя пораненного привезли, всё едут и едут…
В голове у Кости щёлкнуло: «медведя»! Медведь в сочетании с магией — было ведь такое. Мариам, помнится, рассуждала о сказках и архетипах. Вот, сейчас мы и узнаем, что это за сказочки…
Он нёсся, чувствуя неуверенность бегущего позади Феди, который, при всех своих положительных товарищеских качествах, магом был очень слабеньким — едва ли на единичку* (оттого и попал в техники).
*По рабочей десятибалльной шкале,
принятой в магическом управлении.
Калитка, ведущая во двор ветстанции, оказалась заперта на замок. Позвонить — гарантированно спугнуть. Костя перемахнул забор и приник к прутьям решётки:
— Федь, останься.
— А ты как же?
— Проверю. А ты… проследи, что будет. Если что — нашим сообщи.
— Так как же…
— Я старше по званию. Считай, это приказ.
Костя постарался не хлопать дверьми и не грохотать сапогами, но вывернувшаяся из боковой комнаты девушка всё равно испуганно взвизгнула.
— Тихо! — прошипел он. — Специальный отдел! Где медведь⁈
— О… он… та-ам он… Вон в тот коридор и до конца…
Костя метнулся в указанном направлении. Нужная дверь светилась матовым пятном.
Мелькнула мысль: «А вдруг ждут?»
И следом: «А вдруг уже уходят?»
Он рванулся вперёд, плечом вломившись в створку, которая оказалась не заперта и распахнулась с грохотом. Из-за операционного стола, снизу, с пола, метнулась смазанная тень, выкрикивающая непонятное слово. Костя швырнул ей навстречу ледяные копья — на чистом боевом автоматизме — чтобы увидеть, как девушка — а это была она, лиса! –смахнула острогранные штыри, словно надоедливых мошек, и ударила сгустком чистой магии, отбрасывая его к стене. Время растянулось. Костя словно застыл в воздухе, как мошка в янтаре.
А из-за плеча девушки поднимался медведь — вырастал, увеличиваясь в размерах до совершенно огромного! Полыхнуло алым…
Стена ударила его в спину и наступила тьма.
МАША
— Ну и манеры у твоих знакомых… — хмуро проворчал Баграр, клыки и когти которого медленно гасли. Это было так похоже на остывающие угли, что я невольно засмотрелась. — Муша? Это что за тип?
— Это как раз тот, со стадиона — помнишь, я рассказывала. Он потом следил за нами, требовал ожерелье предъявить…
— Обрыбится, — хмыкнул Баграр. — Ожерелье ему, ишь чего!
— Я тоже так думаю. Досада в том, что они прилипли, блин, к нам, как пиявки. Достали уже, честное слово. Вот сейчас, чего он приволокся?.. — и тут я вспомнила рассуждения своего сна и резко обернулась к Баграру: — А я знаю, чего! Кто у нас магию делает без прикрытия⁈ А я ведь предупреждала!
— Каюсь, забыл… — действительно раскаялся Баграр. — Больно уж забавные были эти твои учительки.
Я вздохнула:
— Забавные… Всё теперь, никакой тебе сторожки. Накрылся медным тазом наш шикарный план, — подошла, присела около валяющегося в отрубе мага. — И чего тебе спокойно не сиделось? Скажи спасибо, что я сегодня без накопителя… — порылась у него в карманах. Ничего, что могло бы хоть как-то прояснить ситуацию.
Дверь скрипнула, и я резко обернулась. В образовавшуюся щель осторожно заглядывала ветеринарша Лизавета.
— У нас всё хорошо, не стоит беспокойства, — вежливо сказал ей Баграр, и Лиза аккуратно хлопнулась в обморок.
— Ну, всё, теперь нам действительно пора, всё, что можно было, мы совершили, — саркастически оценила ситуацию я.