Маша знала, что Саша не шутит: поднимет группу в семь. Дежурным вставать ещё раньше. В семь тридцать завтрак, в восемь выход. А надо ещё палатки складывать и рюкзаки. И весь день, все двадцать пять километров она будет идти с Мишей! - радостно думала Маша, примостившись на бревнышке возле котлов и перетирая от нечего делать разномастные походные кружки. В Машином рюкзаке всегда имелся пакетик с питьевой содой. А сода, если кто не знает, хорошо снимает копоть и нагар.
И Маша взялась за кружки. Вот будет сюрприз! Все проснутся, выйдут к костру - а кружки сияют, а кружки сверкают! - думала Маша, оттирая закопчённые у костра чашки и кружки. Интересно, какая из них Мишина? Маша не помнила. Кружки никак не желали оттираться от копоти, но - времени у неё много, соды тоже много... Она справится.
Найдя наконец чем заняться, Маша воспрянула духом. Чашки на глазах светлели, нарядно сияли боками и под Машиными неутомимыми руками стали как новые. Только одна, закопчённая до черноты, никак не поддавалась. Маша тёрла её уже давно, а кружка была чернее ночи - и снаружи, и внутри! Но вот она вроде бы побурела, а потом и порыжела. На боках проступили какие-то пятна.
Воодушевившись, Маша яростно тёрла упрямую кружку, и её старания увенчались успехом: кружка из бурой превратилась в тёмно-серую. Маша вдохновенно тёрла кружку - и оттёрла-таки! Кружка оказалась тёмно-голубой, а на боках - россыпью синие крупные ягоды. - Черника! - с ходу определила Маша. Кружка оказалась самой красивой. Довольная собой, Маша отправилась к ручью...
Между тем утро вступило в свои права. Проснулся Саша. Разжёг костёр, сходил к ручью за водой. Дежурных, которые забыли, что они дежурные, будить не стали - справятся вдвоём...
... Вкусно булькала в котелке каша, в которую без сожаления вылили целую банку концентрированного молока. Запахло кофе. Над ним колдовала Маша - бухнула полпачки молотого кофе (растворимый она не признавала) в холодную воду, сыпанула туда горсть сахара. Пристроила котелок с краю, чтоб не закипел раньше времени, томился на тихом жару, как и положено кофе. Во всём, что казалось кофе, Маше доверяли полностью - никто не умел варить кофе, как она.
Густой аромат свежего кофе пробрался в палатки и выманил всех любителей поспать. Последним появился Миша. Завтракали с завидным аппетитом, хвалили кашу, и польщённая Наташа всем предлагала добавки. На сковороде, на дотлевающих углях грелись пирожки: умница Маша вчера не всё выставила на стол, часть оставила на утро.
- Кому кофе, кому чай, кружки к бою! Наливай! - выдал стихами Саша.И уставился на свою чашку. - Маш, ты, что ли, кружки так отчистила? Молодец! Чем это ты их?
- Секрет! - отозвалась Маша и собралась уже было выболтать «секрет» Сашиной жене, но не успела - раздался Мишин недовольный голос.
- А мою кружку куда дели? Из чего я пить-то буду, кружки-то нет! - кипятился Миша.
- Да вот же она, голубая, с ягодами на боках, самая красивая... бери, Миш! - Но Миша упрямо мотал головой.
- Не надо мне, я их чужой не буду пить, брезгую. Я из своей хочу. Куда она подевалась? Вчера оставил у костра, а не надо было отставлять, - расстраивался Миша. - Что за шутки дурацкие! Где моя кружка? Чёрненькая такая... то есть, коричневая.
- Какая-какая? - переспросила Маша.
- Коричневая, - на потеху всей группе путался в «показаниях» Миша. - То есть, сначала она коричневой была, потом почернела. Да что вы ко мне привязались, отдайте наконец кружку!
Маша улыбнулась и протянула Михаилу голубую в синих ягодах кружку.
- Вот твоя кружка. Бери. - Группа с интересом ждала продолжения, хихикая и ухмыляясь.
- Да моя-то чёрная была!- взорвался Миша. - Что ты мне чужую-то пихаешь?
- Чёрная. А раньше коричневая. А раньше - бурая. А ещё раньше она была голубая. Я её содой оттёрла. Не веришь?
- Правда что ли? - Миша неверящими глазами уставился на чашку. - Правда, что ли, моя?
... И грохнул смех - такой, что с ёлки упала шишка. Смеялись все. Кроме виновника, так сказать, торжества. Он вертел в пальцах голубую кружку и недоумённо её разглядывал.
- У меня вроде без картинок была. А здесь ягодки, -недоверчиво протянул Миша. Новый взрыв смеха...
- Миш, ты когда её в последний раз мыл, помнишь?
- А чего её мыть-то, она все равно чёрная... Чего вы ржете-то? Моя без картинки была, а эта... с ягодками, я из неё пить не буду!
Расстроенный Миша походил на несправедливо наказанного ребёнка: по-детски пухлые щёки покраснели, в глазах застыла обида. Маше стало его жалко.
-Миш, ну сам-то подумай... Все свои, чужих нет, и кружек ровно восемь. Все уже у костра сидели, ты последним вышел, еле разбудили. Вот твоя кружка и осталась. Ты вспомни, может, на ней вмятина была или скол?