- Почему?
- Не Машка она тебе, понял? - смерил друга серым вглядом. - И сотри эту дебильную улыбку с лица, млин.
- О-о-о, гхм...понятно, - Игнат еле сдерживался, чтобы не заржать. - Так, где там мои очки кстати?
Персидский пошёл искать их в гостинной, а там никто уже не видел его широченной белозубой улыбки, которая так и грозила дотянуться до ушей. Оказвается, всё ещё запущенней, чем Игнат представлял.
***
Вихрем ворвалась в спальню, где уже стояла прохлада из-за открытого настеж окна, и нашла глазами телефон. Но стоило мне взять его в руки и снять блокировку, как тот мигнул красным значком, оповещая, что разряжен, издал последний писк и отключился. Вот же невезуха!
Мои плечи как-то сами по себе опустились и захватили с собой на пару и моё настроение. От былого трепета и лёгкости не осталось и следа. Ох, папа разозлится!
Но не беда! Я обязательно найду способ договориться с собственным отцом.
Пока мыла посуду, в голове продумывала, как и что лучше ему сказать в своё оправдание, строила логические цепочки и продумывала его реакции на мои слова. К слову, не одной положительной я так и не надумала, ха-ха! С рук стекала пена. Я настолько задумалась, что не слышала даже скрип, с которым я яростно начала тереть тарелки. Зато его услышал вошедший в кухню Медведь.
- Сейчас дыру протрёшь, Веточкина, - неожиданно раздался медвежий бас над ухом. - Прекрати.
Это было произнесено мягко и даже без холода в голосе. Ух-ты-пухты! В этот раз мужчине не удалось вывести меня на дикий испуг своим неожиданным появлением. Я лишь выпрямила свою спину, выдавая этим моё сильное напряжение. Вздохнула. Домыла последнюю тарелку и поставила ту сушиться, протерев полотенцем.
- Я всё, - поджав губы, развернулась к Михаилу передом.
Медведь тем временем скептически меня осмотрел и выдвинул одну из дверц столешницы. Там оказалась посудомойка.
- Видимо, ты не всё в прошлый раз обрыскала? - усмехнулся, закрыв чудо-машинку, спасительницу всех хозяек мира.
Я, стараясь, не думать о поцелуе, оставивший огромный отпечаток на моём сердце, смело встретила вгляд Миши. Интересно, а ему тоже не всё равно? Или, скорее, для него это так...пустяки, на которые он никогда не обращает внимание. Ну, поцеловал. Ну, и что теперь, жениться что ли? М-да, Машка, а тебе оказывается больно от того, что ему абсолютно безразлично, судя по его действиям.
- Почему ты всё время стремишься меня в чём-то обвинить? - наконец, спросила я то, что меня так долго терзало.
- Во-первых, я тебя ещё ни в чём не обвинял, во-вторых, я тебе не доверяю, - просто и легко ответил на мой вопрос, но при этом ничего мне не разъясняя.
- Ну да как же! - решила немного съязвить, но меня смерили строгим взглядом. - А зачем в свой дом привёз?
- Хочешь сказать, было бы лучше, если бы ты осталась без сознания на улице? - теперь в его голосе господствовал только холод, до жути мне ненавистный в нём.
- Нет, но..., - я осеклась. - Я поблагодарила тебя за это, и скажу ещё раз тебе - спасибо! Но...что ты там делал?
- Тебя это не касается, - Мевдедь скривился, а потом вообще развернулся ко мне спиной, собираясь уходить.
- Погоди, - выкрикнула ему в догонку, быстро соображая, что ему сказать. Потапов остановился. - А что насчёт....ну...
Я понятия не имела, как спросить у него про наш "маленький" срыв. Мне было трусливо, а язык как будто специально высох, чтобы его хозяйка не натворила глупостей и не позорилась. Но говорить ничего не пришлось. Михаил понял всё и без слов. Однако то, что он сказал дальше, поразило меня убийственной молнией в самое сердце.
- Забудь, - сказал Потапов, даже не повернувшись. - И собирайся, я отвезу тебя домой.
Ушёл, оставив меня в гордом одиночистве.
Глава четырнадцатая - глаза в глаза
Уже в машине я почувствовала, что грядёт что-то не очень хорошее. Возможно так повлияла на меня обстановка, которая напрягала всё больше и больше с каждой минутой, или я просто себя так настроила после нашего короткого разговора, оставивший неприятный осадок. Поэтому быстро захватив рюкзачок, я оделась и даже попрощалась с Блондинкой, и уже через момент стояла около автомобиля и ждала виновника моих волнений, где-то приятных, а где-то - не совсем.