- Ты никогда не задумывалась, откуда у твоего отца шрам на шее? - и так легко он это сказал, как будто о погоде со мной разговаривал. Я нахмурилась. Да, шрам у папы на шее действительно был, но родители мне сказали, что это…
- Нет, это не на войне он получил, - снова предугадал мои слова. Етить твою налево!
- Как же так? - всё ещё находясь в лёгком шоке, с расширенными глазами посмотрела на Потапова, а он словно и не замечал моего состояния.
- На очередной гонке он попал в обычную аварию, не справившись с управлением, - только и ответил он, а мы плавно подходили к смотровой площадке, откуда выстраивался мост «Багратион». - Ездить твой отец меня научил. Я просто молча к нему пришёл в гараж, где он ремонтировал очередного железного мустанга. Ему и без слов было всё понятно.
- А ты...ты тоже гонял? - спросила я, успокаивая свою болеющую душу за отца. «С ним всё в порядке! С ним всё в порядке!» - повторяла я, как мантру, то вдыхая, то выдыхая. Сердце в волнении ёкнуло, давая понять, что я не отошла ещё от обморока. Часто задышала и положила ладошку и шею.
- Да, - смотря вперёд, задумавшись, ответил. - Похлеще, чем твой отец.
- М-м, - выдохнула. Я попыталась унять участившееся сердцебиение, но пока что слабо получалось. Это не ускользнуло и от Медведя.
- Мария! - громко рявкнул Потапов, перегараживая мне путь. Мы остановились, а Михаил тем временем положил свои огромные руки на мои хрупкие плечи и внимательно посмотрел мне в глаза. И чего он там собрался рассматривать? На улице темень! - Ты не вепила лекарство.
И это был не вопрос. Это было утверждение. Н-да, от этого человека ничего не скроешь.
- Забыла, - пожала плечами, виновата глядя на него. Я не видела его эмоций на лице, не видела даже серебристый цвет его прекрасных глаз, но мне и не нужно было. Мне достаточно того, что он тут стоит передо мной и за плечи аккуратно обнимает, неосознанно согревая своим теплом. Медведь протянул меня ещё ближе, совсем сокращая между нами расстояние и впечатывая в своё мощное тело. Я, не медля ни секунды, обняла его в ответ, выдыхая и, наконец-таки, успокаиваясь.
- Наказать бы тебя за такое безолаберное отношение к своему здоровью! - строго сказал он мне куда-то в затылок, погладив меня по спине. Я вздрогнула от такого нежного жеста.
- Я исправлюсь, - тихо отвечаю ему, улыбнувшись так, чтобы он это не видел. Как же сладка его забота!
- Успокоилась? - так же тихо спросил, выдыхая мне в волосы тёплый воздух. Я, кивнув, неохтно освободилась из его крепких объятий и посмотрела на него. Он же снова засунул свои руки в карманы и подставил своё красивое лицо лунному свету.
- Прости, я просто…, - попыталась сказать что-то в своё оправдание.
- Я прекрасно понимаю твоё состояние, Веточкина, - и снова это его «Веточкина». - Пошли.
И мы побрели дальше вдоль прекрасной набережной, освещающейся ночными фонарями.
- И быстро папа поправился? - поинтересовалась в надежде, что он всё ещё хочет со мной разговаривать.
- Нет, - последовал незамедлительный ответ. - Где-то два месяца.
Я опустила голову, пытаясь вспомнить те моменты из свое жизни, но их как будто бы стёрли, словно их и не было!
- Я...я этого не помню, - растерянно ответила, потерая замёршие руки.
Тут Медведь остановился и впился в меня таким взглядом, каким обычно смотрит истерзанное животное, что вот-вот будет съедено хищником на обед.
Я непонимающе подняла брови, ожидая, что он продолжит. В то же время я не могла сама и слова сказать, ведь эти эмоции на лице Потапова пробыли всего лишь полминуты. Затем же он снова надел эту непроницаемую маску.
- Ты же знаешь, - сказала ему, смотря на негов упор. - Скажи мне, пожалуйста! Почему то ты меня оберегаешь, то злишься и стараешься держаться подальше. А Лена? Она же мне уже подругой стала!
Потапов развернулся ко мне спиной и подошёл к перилам, поставив на них руки. Посмотрел на высоченные новстройки.
- Это…, - он осёкся, потому как в ночной тишине раздалась мелодия, исходящая от его мобильника. Он быстро ответил на звонок. - Я понял.