Я встала и подошла к окну. Стояла и смотрела в ночную пустоту города. Артур подошел следом, обнял, как-то неуверенно прижался к моей спине:
— Не надо плакать, Машунь. Я больше никогда не сделаю тебе больно. Теперь я точно знаю, что ты значишь для меня и в чем разница между любовью и сексом.
Я повернулась к Артуру, посмотрела в его глаза, уткнулась лбом ему в грудь и обхватила его руками, стараясь прижаться к нему, почувствовать его тело. Я так скучала по нему. Он быстро понял, как я хочу встать, но боялся спугнуть меня, вдруг не угадал. Я снова подняла на него глаза полные слез.
— Я дам тебе последний шанс, Артур. Ты получишь этот шанс лишь только потому, что у нас есть дети, дети, сотворенные в любви, но, если ты этот шанс упустишь, я уйду. Уйду навсегда. И уйду к тому, кто будет меня любить, беречь и уважать. Уверена, он справится и с твоей женой, и с твоими детьми не хуже тебя.
Артур уже успев заключить меня в свое коварное объятие, вдруг замер, одной рукой продолжая прижимать к себе, другой слегка приподнял за подбородок мое лицо и заглянул в мои глаза:
— Милая, нет. Я не отдам тебя ни Билалу, никому-то другому. Я люблю тебя, моя девочка. Ты только моя девочка, — он поцеловал меня.
Поцелуй был нежным и робким. Я не сразу смогла ответить на него. «Я попытаюсь его простить ради наших крошек, ради нас самих», — решила я.
— Давай спать моя милая. Завтра будет тяжелый день. Завтра мы едем домой. Все вместе.
Артур поднял меня на руки и отнес в кровать. Сам устроился рядом на стуле. Он последнее время очень часто спал сидя…
Домой
Наступил долгожданный день выписки. После долгого ночного разговора мы не выспались, но были готовы начать все с чистой страницы.
Артур был оптимистом, ему дали шанс, он весь светился от счастья. Я знала, что мне придется не легко. Я буду вынуждена переступить через свое Я, но я готова была к этому. Артур бегал и оформлял документы, я не торопясь собирала вещи, даже точно не зная, хочу ли домой. Просто точно знала, что хочу быть рядом с моими малышами.
Первый, кто пришел в этот день в «семейную» палату, был Билал.
— Что решили? Дашь ему шанс? — смотрел он внимательно, как-то особенно нежно. За последний месяц черты его лица для меня уже стали родными.
— Да, он получит этот шанс… ради детей, пусть попробует. Может, действительно, оступился, нельзя четвертовать и вычеркнуть сразу. Попробуем еще раз. Умом пониманию — надо, душа молчит… Но, и уйти от него не могу… Люблю. Ненавижу… и люблю… Не знаю, как правильно… Пусто внутри… Знаю одно, есть только одно, ради чего нужно бороться до конца. Это — семья. Я попробую выиграть этот бой ради наших малышей…
Он стремительно подошел, неожиданно для меня, обнял и крепко прижал к себе, я застыла в его объятиях и слушала, как часто бьется его сердце. Билал наклонился и завладел моими губами в требовательном поцелуе, не дав возможность мне отвернуть лицо. Это был далеко не поцелуй друга, это был поцелуй мужчины, который хочет большего, чем просто дружба. Я не смогла найти в себе силы ни прервать этот поцелуй, ни ответить на него, хотя и безучастной уже не была. Он это заметил.
— Это чтобы ты знала, что любима и желанна, — улыбнулся Билал, делая шаг назад и отходя на безопасное для нас двоих расстояние.
— Спасибо, — единственное, что смогла сказать я.
— Я приду в гости, но не обещаю, что скоро. Мои страсти тоже должны улечься. Если что-то пойдет не так, звони, приеду сразу. Я очень хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Я люблю тебя, Машка. Люблю!
Я не успела ответить, да и что отвечать. В палату влетел Артур. Интересно, он слышал последнюю фразу, сказанную Билалом?
— Здорово, Билал. Украду свою жену, ее подписи необходимы в документах. Пойдем, милая, — он положил руку мне на талию. — Спасибо тебе, Билал. За нее спасибо. Но извини, уступить не готов. Я тоже ее люблю (значит слышал), наверное, даже сильнее, чем любил раньше.
— Береги ее, Артур, и знай, я терпеливо буду ждать, когда ты нарушишь данное мне обещание.
Они внимательно смотрели друг на друга, как бы мерились взглядами.
— Милые мужчины, здесь еще есть я. Или мужчины гор привыкли все решать, не спрашивая мнение женщины? И что за обещание дал мой муж моему лучшему другу?
Мои вопросы повисли в воздухе и остались без ответов. Мои мужчины посмотрели на меня и улыбнулись, но улыбнулись они только мне. Мне показалось, что теперь они перестали быть друзьями, они стали соперниками. Дай Бог, чтобы это мне показалось.
— Пошли подписывать документы, Артур.
Теперь мужа я редко называла «дорогой» и никогда «любимый», чаще по имени. Это он еще должен будет заслужить заново. Мы втроем вышли из палаты. Я взяла их под руки, тем самым озадачив медсестер на посту. Точно знала, обсуждают и ждут развязки, решила, пусть помучаются. И сделала я это правильно, главное вовремя, хотя и не знала, что сегодня из отпуска вышла наша любовница.