Сегодня мы с любимым встретили наших взрослых деток в аэропорту Пулково. Они вернулись из своего первого самостоятельного путешествия. Они всегда вместе. Наши маленькие птенчики, такие родные, такие похожие и непохожие друг на друга, с момента зачатия не расстаются ни на секунду.
Я сидела на заднем сидении нашего авто и наблюдала за Натали, рассказывающей все новости путешествия любимому папочке. Эта девчонка видела и слышала только отца, до ее сердца, мозга, разума мог достучаться только он.
Артур уверенно вел машину и слушал любимую девочку, улыбался.
Тимур молча сидел рядом со мной, посматривал на меня, иногда от удивления поднимая брови от услышанного в рассказе сестры, но сестре не перечил и не пытался ее исправить, точно зная, что это бессмысленно. Сын был моим другом. Он постоянно был рядом, вечерами любил посидеть со мной в библиотеке и рассказать новости дня. Я могла только ему сказать что-нибудь по секрету, точно зная, что об этом ни Артур, ни Натали, никто либо другой не узнают.
Эти два сокровища были совершенно разные, как внешне, так и по характеру.
Синеглазый брюнет, высокий, стройный, внешне похожий на Артура, по характеру был спокойный, уравновешенный, немногословный. Мальчик рос послушным, любознательным, много читал, прилежно учился, закончил школу с золотой медалью, поступил в мединститут на бюджетное отделение. В институте учился легко, мы надеялись, что он достойно продолжит наше дело и возглавит в будущем наш медицинский центр «Семейный доктор», один из лучших центров в Питере. На вопросы преподавателей «сын или однофамилец», старался избежать однозначного ответа. Знал, что врать не красиво, а прикрываться знаменитой фамилией родителей не любил.
А вот кареглазая блондинка, хоть и была внешне похожа на меня, изящная, стройная, на первый взгляд нежная, но это на первый взгляд. Характер у Натусика был аховый. Это была упрямая, заводная, бесшабашная девчонка, не умолкающая ни на секунду. Школу без «троек» закончила только благодаря Тимуру, в институт поступила только благодаря Ваграму Ашотовичу и только на платное отделение. Все сессии, хоть и закрывала вовремя, но очень часто выезжала на нашей фамилии и дедушкином спонсорстве. Контроль над учебой дочери мы потеряли с момента поступления ее в институт. Пошла она по стопам деда и готовилась стать ресторатором. После окончания второго курса Ваграм Ашотович подарил внучке небольшое кафе. За два года Натали поменяла внутреннее убранство, команду, меню и увеличила доход почти в три раза. Выросла из Наташеньки в Наталию Артуровну.
Застенчивый Тимур с девушками был обходителен, внимателен, но дышал ровно. Хотя в институте девчонка была, они учились вместе с первого курса. Встречаясь с сыном на территории института или больницы, и я, и Артур часто видели его в компании этой застенчивой красавицы. На вопросы о подружке Тимурчик отмалчивался, о своей подруге не рассказывал, знакомить с нею не спешил.
Совсем другое — Натали. Она с рождения была кокеткой до мозга костей, виртуозно крутила любимым папочкой, дедушками, дядей Андреем и дядей Билалом (который в ней души не чаял с момента ее рождения, а уж после гибели дочери и подавно), одноклассниками и многочисленными друзьями Тимура. Но был один молодой человек, в присутствии которого Натали становилась другой, очень тихой, застенчивой, кроткой какой-то, исчезала ее капризность и бойкость. Этим молодым человеком был Арчи, старший сын Билала.
Впервые они встретились, когда Натусику было двенадцать, а шестнадцатилетний Арчи переехал жить к отцу в Питер. После трагической гибели Розы, дочери и младшего сына под снежной лавиной, Билал забрал Арчи к себе. Мальчишка часто проводил время у нас. Арчи был первой влюбленностью Натали, которая постепенно переросла в ее первую любовь.
Уже позднее, заметив тайное увлечение дочери Арчи, я попыталась с ней поговорить, объяснить, что кавказские мужчины очень красивы, обходительны, но вместе с тем ревнивы и любвеобильны, их любвеобильность направлена на всех женщин, не только на любимую. Мне очень не хотелось, чтобы моя дочь столкнулась с болью измены. На что моя взрослеющая девочка ответила: «Ты же как-то с папой живешь. И очень даже неплохо. Уже двадцать лет вместе». Что я могла на это ответить своей дочери? Не рассказывать же юной девушке обо всем, с чем пришлось мне столкнуться. Во-первых, я не хотела, чтобы она поменяла свое отношение к отцу, а во-вторых, это были наши проблемы с Артуром и детей они не касались.