К вечеру солнышко спряталось и стал накрапывать дождик. Мы пошли к машине.
— Артур Ваграмович, отвезите меня сегодня на Гражданский, я обещала дяде приехать сегодня к ним на вечерок.
— Поехали, моя золотая рыбка. Все, что захочешь — все к твоим ногам.
Подъехав к дому дяди, Артур припарковался почти напротив подъезда. Дождик не переставал, он то усиливался, то становился тише. Я хотела выйти из машины.
— Сиди, Машунь. Я сейчас зонт достану.
Вылезать без зонта ему тоже не хотелось. Поскольку зонт лежал на заднем сидении и достать не удавалось, мешала спинка, Артур ее опустил почти горизонтально. Зонт он, конечное, достал. Но у него зародилась идея «икс». Он еще поколдовал над кнопочками регулировки сидений и наклоненными оказались обе спинки.
— И что я раньше не догадался…
Он освободил меня от ремня безопасности и привлек к себе. Но … совсем удобно не было, мешал подлокотник, да и я пыталась избежать таких контактов, и Артур откинулся на спинку своего кресла.
— Машуль, ты играешь с судьбой…
— Судьба, Артур Ваграмович, это не дело случая, а результат выбора. С нею ни играть, ни заигрывать не получится.
— Ясно! Сегодня ты не настроена, от слова «совсем». Как, впрочем, и раньше. И как долго мне терпеть все это?
В голосе звучали ледяные нотки. Меня это испугало больше, чем страстное желание Артура обладать моими губами. Внутренний голос тут же дал о себе знать. «Дура! Пусть целует сколько хочет. И ему хорошо. И тебе приятно». Но время было упущено. Я постаралась хоть как-то исправить ситуацию и дотронулась до его руки.
— Извините, но я так не могу. Может чуть позднее, не сейчас.
Он посмотрел на меня, но взгляд был холодный. Артур нежно провел рукой по волнам моих волос, прикоснулся к щеке. От такого прикосновения его руки мое сердце замерло, пропуская удар. Этот контраст холода глаз и нежности рук меня пугал. «А он может быть разным, притом одномоментно», — отметило Я.
— Хорошо. Я постараюсь потерпеть еще немного, — он, немного наклонился надо мной, словно был не уверен в искренности моих слов, и пытался найти подтверждение в моих глазах, а в моих глазах кроме страха и смятения ничего не было. — Иногда просто изумляешься точностью высказываний восточных мудрецов:
Нищим дервишем ставши — достигнешь всего.
Сердце в кровь изорвавши — достигнешь всего.
Прочь, пустые мечты о великих свершеньях!
Лишь с собой совладавши — достигнешь высот!
Он выровнял спинки сидений. Посмотрел на меня уже нежно, он совладал с собой.
— Артур, можно я пойду?
Я его первый раз назвала по имени. И произошло это как-то само-собой, очень легко. Ему явно понравилось, что он на сей раз Артур, и он смилостивился над птичкой, решив выпустить ее на свободу:
— Хорошо. Но завтра часа за полтора — два до отъезда позвони, я тебя заберу. Только, пожалуйста, позвони.
— Звонить не буду. К часу можете подъезжать, я не против. Буду готова, но ждать не буду. Хорошо?
— Хорошо, моя красавица. Меня ждать не нужно. Приеду обязательно, — он так нежно посмотрел на меня, что первая мысль была — поцеловать, но я ее задвинула обратно.
Он вышел из машины, раскрыл зонт и лишь потом открыл мне дверцу.
— Я пакет с халатом оставлю до завтра в машине. Можно?
— Естественно, Машунь.
Тротуар представлял из себя одну большую лужу.
— Держи зонт, — Артур подал мне зонт и подхватил меня на руки.
«Вот это мужчина», — восхищенно произнесло внутреннее Я.
У подъезда Артур бережно поставил меня на ступеньку. Обхватил за талию.
— Сколько в обхвате, березка?
— 50–52. И не такая уж березка…
— Ого! — он бережно прижал меня к себе, но поцеловать уже не пытался.
Прощаясь у подъезда, Артур тихо прошептал на ушко: «До завтра, Машуня. В час я буду ждать тебя на стоянке».
Прогулка по Павловску
Как и обещала, в час я вышла из подъезда. Артур уже ждал на стоянке. На сегодня у нас была запланирована поездка в Павловск, прогулка по паркам с его друзьями и их детьми.
В Павловске я уже была. Но его парки — это особый мир гармонии природы и искусства. Я не могла отказаться посетить их вновь, особенно в компании Артура. Я училась дышать с ним одним воздухом. Училась жить его интересами. Пыталась понять, что я значу для него: минутное увлечение, которое забудут, как только достигнут цели? Или нечто большее? На словах получалось большее, но я боялась в это поверить…