Дверь палаты распахнулась. Артур резко повернулся, готовый сорваться с места. Это был Костя.
— Привет, Маруська. Мне уже сказали, что наша спящая царевна проснулась. Это сегодня самая главная новость реанимации. Умница! А то мы с Билалом так старались, а ты решила завалиться в спячку. Как самочувствие?
— Еще не поняла, — тихо отозвалась я.
Говорить было немного больно.
— Сейчас посмотрим, что тут у нас, — он откинул одеяло, не обращая никакого внимания на Артура. — А тут у нас все хорошо. Без сюрпризов. Вот и великолепно. Еще дня два лежа. Потом потихонечку будем вставать. Ты меня хорошо понимаешь?
Я кивнула.
— Тогда объясняю. Марусь, девчонку ты родила сама, каким чудом не знаю, но сама. Хотя точно знаю, что была уже без сознания. Во всяком случае, мы с Билалом так решили. На мальчишку сил не хватило. Пришлось экстренно делать кесарево. Так что извини, дорогая, шов на животе есть. Постарались сделать аккуратно. Шов поперечный, не стали портить белую линию. Дочка постаралась выпрыгнуть быстро, поэтому на промежности тоже пришлось наложить швы. Сидеть нельзя, только присаживаться. Да, что тебе объяснять, ты сама все знаешь. Все швы через пару дней сниму. Молодец, Маруська, ты у меня молодец!!!
Костя был доволен своей работой. Я тоже. Они спасли меня и моих малышей.
— Маринка тебе привет передает.
— Спасибо, Костик. Ей тоже привет. Я ее очень хочу видеть.
— Как врача или как подругу?
— И так, и так.
— Спи. Вижу, глаза закрываются.
— Спать не хочу. Смотреть на свет еще немного больно. Расскажи еще что-нибудь.
— Это тебе пусть Билал рассказывает. Он первый тебя увидел. Он и Ваграм Ашотович.
— Я знаю. Это последнее, что я помню. А потом только обрывки фраз всплывают и темнота, пугающая темнота.
— Заставила ты нас всех поволноваться…
Костик еще немного посидел. Предложил Артуру отдохнуть, муж отказался, сказав, что теперь у него есть второе дыхание, есть ради чего жить. Мужчины еще о чем-то говорили, но я снова провалилась в сон.
Проснулась от голоса Билала:
— Привет, сестренка. Все дрыхнешь?
— Нет, ты разбудил, — прошептала я. Он наклонился и поцеловал меня в щечку.
— Артур, ну-ка, марш на кушетку. И спать. Я ее не съем. Давай, дружище, давай. Твое безрассудное геройство никому не нужно. Особенно теперь.
Отправив Артура на кушетку, Билал подсел ко мне. Его глаза светились.
— Машка, ты не представляешь, как ты меня напугала. Я про Ваграма Ашотовича вообще молчу. Открываем дверь, вижу бледный колобок, который вскрикивает и медленно оседает. Едва успел поймать. Пока нес до дивана, отошли воды. Скорая приехала очень быстро. Минут через пять после нашего прихода. Дочку ты родила на каталке в Куйбышевке, а сына в операционной. Костя с Маринкой молодцы. Оба классные врачи. Как она орудует с новорожденными! Загляденье! Детки славненькие, в вашу дочурку я влюбился. Мальчишка на тебя похож. Ты их еще не видела?
— Нет. Обещали скоро показать.
— Может поспишь?
— Билал, я не хочу спать. Я уже выспалась. Посиди со мной еще.
— Конечное, я никуда не ухожу. Артур пусть поспит немного. Он с того дня из твоей палаты не выходит. Только к детям, да в туалет. Маша, это, конечное, не мое дело, но он, действительно, очень испугался за тебя.
Я улыбнулась и тихонечко сжала его руку, которой он держал мою. Он взял мою руку и поцеловал ее, глядя в мои глаза и не отводя взгляд.
— Чтобы у тебя не произошло, я всегда буду рядом, Маша.
Голос его немного дрогнул, я посмотрела на Билала. Что за чертовщина, в его глазах, всегда таких веселых и игривых, тоже поселилась боль и грусть.
— Спасибо, Билал.
Он еще мне что-то рассказывал и гладил мою руку, я уснула под его рассказ.
Следующее мое пробуждение было ночью. За окном было темно. Артур стоял у окна.
— Артур, — тихо позвала я.
Муж обернулся, увидел, что я открыла глаза, подошел, наклонился, нежно поцеловал меня.
— Да, милая, я здесь.
Он сел на стул, рядом с кроватью. Взял мою руку. Смотрел он на меня не отрываясь.
— Спи, милая, сейчас два часа. Тебе нужно набираться сил.
— Мне холодно без тебя и одиноко. Обними меня, пожалуйста, — попросила я.
Он аккуратно прилег рядом и обнял меня. Я вдохнула родной запах, как мне его не хватало все эти шесть месяцев. «Артур, Артур, как ты мог так со мною поступить», — мне показалось, что я это подумала, оказалось сказала.
— Прости меня, Машуня, прости любимая. Я только сейчас понял, что не смогу без тебя. Не потому, что появились дети. Просто без тебя я не живу. Последние полгода мне казалось, что ничего не происходит. Ты же рядом. И только когда тебя рядом не стало, я понял, что без тебя я даже дышать не могу. Прости, любимая. Это было первый и последний раз. Такого больше не повторится. Прости, если, конечное, сможешь…