За своими мыслями Сергей не заметил, как подошёл к зданию офиса.
– Не хорошо…,– подумал Сергей, – Я же «болею»…вдруг кто увидит….а, плевать, не важно…
Осталось только перейти дорогу, чтобы оказаться возле офисных дверей. Сергей остановился поправить ленту, перевязывавшую купленный для Лилечки букетик, боковым зрением он увидел подъезжающую к офисному центру машину и разъезжающуюся в стороны дверь офисного здания. Сергей тут же узнал уже родную улыбку! Лиля, она почувствовала, она пришла. Лиля, выйдя из дверей и заметив Сергея, совсем не изменилась в лице, только бросила взгляд на букетик и быстро села в только что остановившуюся машину.
– Ты слышишь? Серго? Ты что это здесь? Ты же болеешь- Сергей не сразу узнал голос начальника,– А ну давай домой, перезаражаешь мне тут всех. Завтра чтоб к 9ти как штык был, мне отчёт нужно сдать,– Дмитрий покосился на машину, в которую секунду назад села Лиля- Хотя нет, давай в 10…
Масляно улыбнувшись Дмитрий хлопнул по плечу Сергея и нырнул в машину.
Дальше было не очень ясно. Казалось, что Лиля сейчас должна выйти из автомобиля, сказать, что всё это шутка, и они вместе с Сергеем уйдут, но никто не вышел. Автомобиль не должен был тронуться с места, ведь он же тогда увезёт её от него, так не бывает, но колёса с шорохом покатились по ровному асфальту, люди вокруг должны были замереть понимая и сочувствуя, но никто ничего не заметил, машины, прохожие- все куда-то спешили, голуби выискивали что-то на тротуаре, воюя с галками. Ничего не изменилось. Сергей смотрел на угол дома, за которым скрылась машина, как будто не веря в то, что этот угол реален, потом развернулся и пошёл в другую сторону.
В этот вечер он ходил по улицам и дворам до ночи, не замечая ничего. Поэтому Сергей немного удивился, оказавшись перед своим домом. Чувства включались постепенно, сначала зрение, было темно, подъездная лампочка почти не давала света, потом Сергей ощутил холод, оказалось- он дрожит, и, в заключение, что-то барахталось в кармане. Сергей отупело смотрел на свои джинсы, включился слух и стало ясно, что барахтается мобильный.
На экране вынутого из кармана смартфона было 15 пропущенных, и все от мамы.
– Серёжа, ну где ты пропадаешь? Ты видел сколько сейчас времени?
– Нет…я тут…занят был…
– Занят…ааа…мог бы хоть матери позвонить, я тут переживаю, между прочим, спать не ложусь…Ну надеюсь ты закончил все свои… занятия?
– Закончил.
– Сообщение прочитал?
– Какое сообщение?
– Я тебе целый список накатала, а ты даже не удосужился посмотреть. Дома всё закончилось, ладно, завтра уже сходишь.
– Нет, я сейчас.
– Как хочешь. Да, тогда кефир купи, я завтра оладьи испеку.
– Хорошо.
Сергей постоял ещё немного и побрёл вдоль дома, совсем рядом работал круглосуточный магазин, очень удобно, далеко ходить не нужно.
Из дома
Из дома Степан уехал год назад. Не то чтобы он скучал, скорее так…вспоминал. После смерти Светы, Степан продал квартиру, перевёл почти все деньги уже давно взрослым детям и пропал на какое-то время. Близкие сначала переполошились, но после всегда внезапных звонков из разных городов и тщетных убеждений вернуться не то чтобы успокоились, скорее отпустили ситуацию, хотя поведение старика было странным. Не похоже это было на Степана. Покойная Света могла сорваться в Тулу, Воронеж, Ростов, Питер без видимой причины, это её мечта была путешествовать по дальним странам, мечта, кстати говоря, так и не сбывшаяся. Степан, хотя и всегда следовал за женой, однако ценил покой и уединение. Дача, огород, чайник на столе, потрескивание дров в очаге, интересные книги- вот к чему стремился сам Степан. Многие искренне удивлялись такому странному союзу, но те, кто знал эту пару ближе, понимали, что здесь та самая любовь, связывающая и уподобляющая.
После внезапного исчезновения Степан за короткое время объездил с десятка три городов, ночуя то в хостеле, то в какой-нибудь церкви, то на вокзале. Маршрут всегда выбирался сам собой, будь то первый попавшийся рейс, или дорогу указывал какой-то «знак» (упоминание в рекламе, постороннем разговоре, новостях)– не важно. Степану сначала было не по себе, за месяц он исколесил столько, сколько за всю жизнь не ездил, но потом ничего, привык и даже вошёл во вкус. Так дорога и тянулась бы до конца, но подвело здоровье.
На очередной ночлежке в каком-то районном городке Степан долго не мог заснуть, какая-то тревога никак не покидала, да и вокзальные кресла не отличались мягкостью, даже спина заболела, где-то под лопаткой. Проходящий мимо патруль хотел было проверить документы, но старик, потянувшись за паспортом, вместо того чтобы достать бумажную книжечку, схватился за сердце. Так и вышло, что вместо Тамбова Степан отправился в местную поликлинику, а потом в областную больницу. Быстро приехавшие дети наотрез отказались отпустить Степана в новое «плавание» настаивая на переезде к ним. Степан же об этом даже слышать не хотел. Ещё на зоре отношений, совсем молодыми, Степан и Света говорили о старости, о том, что как бы она , старость, не сложилась, к детям они не поедут, нечего своими последними днями обременять жизнь молодых, да и оба надеялись на самостоятельную старость, без уток и катетеров. В такой ситуации оставался только пансион. Дети долго уговаривали и даже обижались на отца, но, в конце концов, пришлось сдаться, пансион лучше, чем вокзальный простор, по крайней мере отца можно было навещать. Заведение выбрали новое, перечитали все отзывы, просмотрели всю историю, изучили весь персонал. Сам Степан в смотринах не участвовал, где доживать ему было не особо важно. Поэтому очень скоро ещё очень бодрый старик стоял перед воротами нового, скорее всего последнего в своей жизни дома.