Маша говорила, может и с людьми так можно? Чем они лучше? Коптят бесполезное свинцовое небо, пьют, да дерутся. Давайте отведём вот этих подзаборных к речке и как в 37-ом…
Стало темнеть, пора было идти в магазин, хлеба купить, да и мясо кончилось. Маша никогда не покупала филейные части. Зачем оно, мясо, без костей?
Туалет
Это было просто ужасно. Никогда ещё Димка не чувствовал такого унижения, а всё пирожки, точно не стоило жадничать, просто выкинуть их и всё…Организм, работавший раньше как часы, дал сбой и заставил делать то, чего удавалось избегать с третьего по шестой класс – сходить в школьный туалет. Очень мало кто пользовался им по назначению, или скорее сказать назначение туалета со временем поменялось: в нём курили старшеклассники. Впрочем, и они ходили дымить только зимой, в тёплое время сигареты раскуривались, как положено, за углом школы. Туалет не ремонтировался никогда. Нет, косметические ремонты периодически проводились. Раз в два-три года стены красились в жёлтый, а перила на лестнице в тёмно-коричневый цвета, как будто другой краски нельзя было достать. А что касается туалета, так за всё время существования школы, в нём разве что кран меняли, и тот принесла какая-то учительница за ненадобностью. Так или иначе, Димке сказочно повезло, он успел закончить все «дела» и выйти до того, как к рябой коричневой двери подошла компания девятиклассников. «Больше никаких вчерашних пирожков» – пообещал себе Димка и только собрался бежать в класс, как за спиной раздалось:
– Малой, стоять!
Димка остановился. Было ясно, что ничего хорошего от этого «стоять» не будет, но делать нечего.
– Сюда, бегом.
Медленно повернувшись, ноги сами поплелись в сторону старшеклассников.
–Долго идёшь. Ладно, Деньги есть?– долговязый черноволосый девятиклассник говорил, растягивая слова. Его товарищи, подхихикивая, стояли за спиной предводителя.
– Нету…
– А если найду?
– У меня были, но я булку купил, больше нет – попытался соврать Димка.
– Ясно…по-хорошему не хочешь, ну давай по-плохому, – черноволосый схватил шестиклассника за плечо и уже замахнулся, как вдруг услышал за собой:
– Щеглов!
Вся компания тут же куда-то подевалась, остались только черноволосый, Димка и так кстати (некстати) подошедшая женщина средних лет с видимо всегда недовольно-поджатыми губами.
– То есть я правильно понимаю? Последний совет профилактики ничему тебя не научил, мать стояла и краснела напрасно, да, Щеглов?
– Ирина Кимовна, мы играем просто, правда, Дим?
Димка уже свободный, но помнящий хватку старшеклассника, нехотя кивнул.
– Достоинство! Константин, ты знаешь, что это такое?
– Да, Ирина Кимовна….
– Очень сомневаюсь, если ты себе позволяешь бить кого-то, тем более кого-то младше себя, вряд ли тебе знакомо ДО-СТО-ИН-СТВО! Ты же сам себя не уважаешь, раз такие поступки для тебя в порядке вещей. Девять лет уже школа пытается из тебя человека сделать, похоже, напрасно. Иди в класс, завтра жду мать.
– Ну, Ирина Кимовна…
– Ничего не хочу слышать, будем ставить тебя на учёт, пока школьный. В класс! Повторяй параграф – спрошу,– Ирина Кимовна совмещала работу завуча и учителя обществознания.
Черноволосый молча поплёлся по коридору.
– Какой сейчас у тебя урок?– эти слова были уже Димке.
– История.
–Иди, Виктор Андреевич сейчас подойдёт.
Димка рванул вверх по лестнице.
Виктор не совсем ещё освоился. Спустя два месяца в школе он всё ещё путался в кабинетах и фамилиях учеников. Однако это его не смущало. Только что окончивший исторический факультет молодой специалист осознанно отправился в районный центр, зная, что школа слабая и ученики сложные, но, как говорил классик, никто так рьяно не принимается за дело, как священник, доктор и учитель, да, это было про Виктора. Наверное, поэтому историк вёл свои уроки с особым старанием, пытаясь увлечь школьников то Римской империей, то средневековьем, а то и Французской революцией. Усилия пока оставались тщетными, но учитель не унывал. Примерно то же самое происходило со школьным пространством. Ремонт в своём классе ещё как-то удалось отвоевать, хоть и за свой счёт, а вот попытки изменить школьное пространство вне класса всегда проваливались. То денег на покраску стен не было, то вопрос откладывался до разрешения более важных проблем. Именно поэтому Виктор сразу уцепился за внезапно возникшую возможность.