- Вызов принял капитан Айдаров... - лениво вздыхает Лёва в трубку, записывая адрес. - Наряд выезжает.
- Что там?
- Соседи с балкона фейерверки запускают. Пьяные. Перила подожгли...
- Оо... - недовольно стонут все. - Началось!
Мужики надевают куртки. Айдаров поднимает глаза на монитор. Там - сто процентов.
- Машенька, нажми "завершить".
Машенька, зависнув на пару секунд решительно жмёт на "ресет".
- Эй! Эй!!! - только успевает останавливающе взмахнуть рукой Айдаров.
Компьютер, мигнув экраном начинает перезагружаться.
- "Процесс завершить", Маш! - взрывается он. - Процесс!!
- Ой... - хлопает она испуганно глазами. - А я думала работу... завершить.
- Черт! Заново теперь устанавливать!
- Простите... - покаянно опускает взгляд. Встает со стула, освобождая его Айдарову.
- Кто её на вокзале забрал? - злиться тот. - Ты, Крольков? Дай тебе хоть всеку... А то об Медведева руку сломаю. Медведев! Убери ее с глаз моих, пока по заднице не дал ей.
- Так, Мария... Поехали, - киваю на выход.
Разделять такую интимную фантазию, как "по заднице" этой катастрофе я не готов даже с Айдаровым. Это моё!
Глава 5 - Медведи тоже люди
На заснеженной дороге несколько аварий. И времени на дорогу мы тратим чуть больше, чем я планировал. Бросая машину на остановке у вокзала, мы торопимся к поезду. Мне хочется на прощание еще пообщаться с Марьей. Немного подразнить её и полюбоваться на горящие щёчки. Но, как назло, в это время самый шквал звонков с поздравлениями. И не ответить я не могу. Потому что - родители, армейские друзья и... Регина, в конце концов. Беспрерывно общаясь по телефону, я веду Машу за руку по вокзалу.
В груди нарастает неприятное, тоскливое чувство. Но я упрямо отметаю его из-за неуместности, пытаясь поймать праздничную волну. Ее согревшаяся маленькая ладошка очень уютно спряталась в моей огромной. Волосы развиваются, она едва поспевает за моим быстрым шагом. Шапочку забыла в участке? Балбеска...
На вокзале все обвешано дождиком, серпантином и мишурой. Людей мало... Из динамика объявляют какой-то поезд. Человеческий поток идет вниз, в переход.
Регина психует...
- Миш, ты скоро? Почти одиннадцать уже!
- Платформа, путь... - закрывая телефон ладонью, шёпотом подсказываю я Маше. - Посмотри.
Она оглядывается в поисках табло.
- Минут через сорок, - отвечаю уже в трубку.
- Мне скучно, Миш! - капризничает Регина.
- Я очень спешу, правда. Осталось последнее дело, - вздыхаю я.
Мой энтузиазм по поводу новогоднего "волшебства" становится все меньше и меньше. Мы спускаемся с Машей в подземный переход. Скидываю очередной вызов.
- Куда?
- Ммм... Второй путь, третья... ой! Третий путь, вторая платформа! Да.
Ориентируясь по указателям мы сворачиваем налево, отделяясь от основной массы людей. Поднимаемся по лестнице, открываю ей дверь, и мы выходим на платформу к поезду.
Вход в пятый вагон прямо у дверей в подземный переход.
- Ну вот...
Я подвожу её к проводнице. Достаю своё удостоверение.
- Здравствуйте... девочка у меня без паспорта. Возьмёте до конечной?
Достаю сложенную пополам купюру, незаметно вкладывая в руку проводнице.
- Возьмём... - коротко улыбается она.
Разворачиваюсь к Маше.
- Всё... - пожимаю плечами, пытаясь улыбнуться. - Давай прощаться.
- Спасибо, - неожиданно обнимает меня за пояс, прижимаясь лицом к груди. - Медведи, оказывается, тоже люди.
И становится отчего-то еще тяжелей и хреновей. Обнимаю её за плечи, прижимая к себе. В груди творится какая-то неведомая хрень. Подхватывая за талию, я ставлю её бетонный приступок. Наши лица оказываются на одном уровне. Ее руки несмело ложатся на мои плечи.
- Ничего больше не теряй, договорились? И сама не теряйся. В Воронеже Медведей не водится.
- Постараюсь, - улыбается.
Белоснежные зубки сверкают в свете фонарей. Редкие снежинки падают на ее горящее лицо. Тают. Стираю пальцем пару капелек. Мне хочется разрядить болезненную и тоскливую атмосферу шутками. Но ничего не навевает.
- С наступающим, Миш... - тоже стирает тёплым пальчиком мокрое ощущение от снежинки с моего лица.
- И тебя...
Неконтролируемо меня тянет ближе. И через мгновение, черт знает каким образом, наши носы соприкасаются. Мотор оглушающе грохочет в груди. И мне кажется, я тоже сейчас растаю от прикосновения к ее коже и растекусь тут лужей по платформе.
Инстинкты оглушают и требуют от меня взять то, что мне сейчас так хочется. Наши губы касаются... Но я не решаюсь поцеловать. Потому что... она такая... юная совсем, так мягко, нежно пахнет... сладко... клубничной глазурью от пончиков... и её губы неуверенно подрагивают на моих. Она не целует первой. И я не решаюсь.