- А, на... вскидку? Твоё мнение? - полковник даже остановился.
- Боюсь ошибиться, но..., Виктор Сергеевич...
- Да, давай уж, чего тянешь...
- Мне думается..., меня надо...отдать «под трибунал».
- Чттооо!!! - заорал полковник, и лицо его покраснело от неожиданного ответа своего заместителя по технической части.
- У самолёта..., мне так кажется..., нет, я почти уверен - закоротил силовой кабель и...
- Что, «и»?
- Все системы вышли из строя.
- Ааа, дублирующая система? - тихо, почти шёпотом, просипел командир части.
- С ней нужно разбираться.... «Чёрный ящик» покажет, что, да как.
- Ясно.... Игорь Иванович, ты твёрдо уверен в своих предположениях?
- Почти да!
- Ну, что ж, будем разбираться, - вздохнул полковник и, ещё раз вздохнув, повторил, - будем разбираться.
Часть третья
Найдёныш
Под крылом, покрытая снегом, белела и искрилась под неярким северным солнцем тундра. Куда не кинь взгляд всюду снег, снег, и лишь изредка на его фоне появлялись карликовые деревья или стада оленей. Но это предположение - с высоты полёта они лишь угадывались. А над головой на десятки километров, вплоть до далёкого горизонта, холодное северное небо.
В кабине было относительно тепло, а меховой комбинезон и унты из собачьего меха, не стесняя движений, придавали ощущение уверенности и защищённости.
Для Игоря полёт при пятидесятиградусном морозе был обычным делом, и он совершенно был уверен в благополучном его завершении: это был его пятидесятый, юбилейный вылет по штатному расписанию. Он вылетел один, без штурмана - он мог себе это позволить, так как полёт должен был быть несложным, а он всё-таки полковник - командир эскадрильи.
Согласно времени полёта самолёт покрыл расстояние уже в триста пятьдесят километров, прикинул Игорь - скоро точка возврата, и я увижу Машеньку. Родная, как я соскучился по тебе, если бы ты знала...
Под ровный, чуть слышный на такой скорости, гул турбин, он представил лицо любимой, и улыбка непроизвольно легла на его лицо.
Мечты о Машеньке неожиданно прервал голос руководителя полётов.
- Тринадцатый, - ответь «Казбеку», ответь «Казбеку».
- Слушаю «Казбек».
- Тринадцатый, через семнадцать минут разворот на сто восемьдесят градусов. Как проходит полёт?
- Я, тринадцатый. Полёт нормальный. Через семнадцать минут разворот на сто восемьдесят градусов, - продублировал он.
И вновь мысли о скорой встрече с Машенькой потекли в его сознании, превращаясь в видения и воспоминания.
Он вспомнил их первую встречу в электричке, затем, плавно, словно и не было долгого расставания, вновь увидел её за свадебным столом в Остоженке..., и их первый поцелуй...
Неожиданная, и такая непривычная в полёте тишина, прервала его грёзы и заставила бросить вопросительный взгляд на панель приборов: стрелки и индикаторы застыли в немом молчании!
«Чёрт, только этого мне не хватало! - прошептал он и, протянув руку, переключил тумблер на дублирующую систему.
Панель приборов продолжала молчать: стрелки даже не сдвинулись с места!
Спокойно! Спокойно! - прошептал Игорь, - и не такое проходили, справимся...
В кабине застыла напряжённая тишина: не слышался успокаивающий гул турбин, не пощёлкивал хронометр, лишь своё собственное дыхание слышал Игорь.
Полковник нажал на кнопку аварийного запуска двигателей - раз, другой, третий. Никакой реакции! Двигатели, неожиданно заглохшие, не хотели запускаться.
Самолёт стремительно терял высоту. Стрелка барометрического альтиметра, единственного прибора не связанного, по прихоти конструктора что ли, с электронным оборудованием самолёта, делая оборот за оборотом, быстро откусывала сначала километры, затем - метры.
- Казбек, я тринадцатый, у меня нештатная ситуация! Машина умерла, я падаю! Казбек, я падаю!
В ответ - тишина!
Сохранить машину! Сохранить машину... любой ценой... для проверки! - шептал полковник, двумя руками удерживая ручку управления и пытаясь выровнять полёт самолёта, чтобы не допустить его вхождения в штопор!
А он, то накреняясь на левый борт, то на правый, то пытаясь сорваться в штопор, стремительно приближался к земле.
Слить топливо..., немедленно слить топливо, прошептал полковник, повторяя пункт инструкции. Но приборы не работают...! Ах, да..., включить аварийный слив! Так, что ещё?! Не выпускать шасси..., ни в коем случае не выпускать шасси! Посадить на брюхо! Посадить...
В тундре, в безбрежной ледяной пустоте, под безоблачным небом, раскатами прогремел гром!
* * *
В чуме было ещё тепло, Тепло шло от чуть тлеющих углей, а дым весь ушёл через дымник.
Мичил, в кухлянке и тёплом малахае украшенном хвостами горностая, накинув на ноги оленью шкуру, сидел на почётном месте и ругался со своей женой - Айыы Куо.