- Но вы же объявили его без вести пропавшим! - не согласилась дочь.
- Да, пока тело не найдено мы не можем считать его мёртвым.
- Поэтому и похорон не было, да, папа?
- Да, Лена.
Услышавши этот, не предназначавшийся для её ушей разговор, Маша всю ночь без сна провалялась в постели, Думы, перемешанные с надеждой, не давали уснуть. Утром, едва рассвет заглянул в окна, она засобиралась домой, в Москву.
Как Лена ни уговаривала её остаться ещё на несколько дней, она, упрямо мотая головой, твердила:
- Извини, меня ждут родители, да и в больнице мне надо восстановиться. Здесь я больше никому не нужна.
- Неправда Машенька. Ты же терапевт, а я хирург по образованию, для тебя я найду место в нашей полковой больнице, мы прекрасно сработаемся. Да и папа будет рад тебе помочь, он мне не откажет.
- Нет Лена, ты, пожалуйста, не обижайся, но я хочу домой. Игоря нет, я же летела к нему - я на всё была согласна ради него, а сейчас..., нет, я возвращаюсь домой!
Как Лена её ни уговаривала, даже попросила отца приехать и поговорить с ней, она не согласилась остаться. Даже на предложение «погостить подольше и подумать», она упрямо твердила, нет!
На следующий день Лена, и свободные от службы товарищи Игоря, проводили её в местный аэропорт, и она поднялась на борт самолёта.
* * *
Как всегда, дверь ей открыла домработница, Елизавета. Аркадьевна. Увидав Машеньку, она всплеснула руками, и заохала, запричитала:
- Господи, девочка моя, что случилось-то? Ты на себя совсем не похожа! Уж не пристала ли к тебе хвороба какая?
- Нет, нянечка, я здорова, только устала с дороги.
- Машенька, - пристально вглядываясь в лицо «своей девочки» и недоверчиво покачивая головой, засуетилась заботливая старушка, - чем же мне тебя накормить? Я ж ещё ничего не успела приготовить - родители-то вечером будут...
- Не беспокойтесь, Елизавета Аркадьевна, я не голодна. Я только приму душ и сразу в постель.
- Касаточка моя, как же так, голодной и в постель?
- Да, няня.
Старушка в ответ на слова Маши лишь удивлённо всплеснула руками и, помогая ей снять шубку и шапку, проворчала:
- Ну, где это видано, чтобы с дороги..., и не поесть. Как же...
- Перестань ворчать, няня, я же сказала, что сыта. Ты забыла, наверное - сейчас в самолёте, во время полёта, и завтраком кормят и обедом.
- Машенька, ну какая же это еда? Ею только воробья накормить, - возразила старушка.
Маша не стала перечить и вступать в спор с заботливой домработницей. Она знала - у неё ещё сохранились в памяти прежние понятия о вкусной и здоровой пище. Её понятия!
Сейчас что? Сейчас... сунул в рот, на бегу, гамбургер, Хот-дог, или пирожок с картошкой, запил Кока-колой, и дальше - вперёд, на преодоление препятствий жизни. А их, препятствий, сегодня, ой, как много! Не перечесть! Вот и появились на улицах городов и посёлков упитанные дамы и господа.
Раньше родители запрещали детям так питаться, они говорили - «Не кусочничай! Сядь, поешь, как нормальный человек!»
И ведь дети слушались!
Когда она гостила у своей подруги Ирки в Остоженке, так там она не видела столько «упитанных». Всё-таки в деревнях питаются, действительно здоровой пищей, и не на ходу, не бегом! - идя в ванную комнату, докончила Маша свой внутренний диалог с собой.
Сполоснувшись, она взглянула на себя в зеркало, и ужаснулась: с той стороны на неё смотрела не девушка в расцвете молодости и красоты, а умудрённая опытом женщина. Её глаза не блестели задором, и не было в них любопытства первооткрывания. В зеркале отражался потухший взгляд и седая прядь в волосах.
Грустно покачав головой, Маша медленно направилась в свою комнату. И уже закрывая за собой дверь, она заметила сердобольный взгляд наблюдавшей за ней из коридора, няни.
А вечером..., она, глотая слёзы, рассказала родителям о своём горе.
Мать, прижав её к себе, и поглаживая по голове, словно маленькую девочку, пытаясь успокоить, говорила:
- Доченька, в жизни всё может случиться..., я понимаю, как тебе горько, больно и обидно, но ты должна всё это перетерпеть. Ты уже женщина, а женщине многое приходится претерпевать: горе утрат, болезни близких тебе людей, потерю любимого.... Но ты крепись дочка. Будь мужественной и стойкой перед жизненными невзгодами. Они будут тебя испытывать, но ты держись, держись руками и зубами за жизнь, не давай им тебя сломить.
Это первое твоё испытание в жизни Лена. Оно ударило тебя с той стороны, с которой ты не ожидала, но жизнь ведь не закончилась! Ты ещё очень молода, чтобы от первого же удара махнуть на себя рукой. Не замыкайся в себе, дочь, не хорони себя раньше времени.... Сколько их, испытаний, в твоей жизни ещё будет, и если от них, от всех..., считать жизнь конченной, то зачем и родиться на Свет Божий...