– Могу я кое-что рассказать вам?
– О чем?
– Сегодня утром вы упомянули доктора Карлоса Аманти, изобретателя психозонда. Вы его знали лично?
– Нет.
– Я был одним из его студентов. Когда у него случился нервный срыв, это тяжело ударило по всем нам, но только я продолжил работу с психозондом. Я работаю над ним уже восемь лет.
Она пошевелилась рядом с ним.
– Что за психозонд?
– Авторы научных статей смеются над ним, называют «прибором для чтения мыслей». Но это не так. Это просто прибор для интерпретации некоторых бессознательных импульсов человеческого мозга. Полагаю, когда-нибудь это станет похоже на чтение мыслей. Пока что психозонд представляет собой весьма примитивный инструмент, порой непредсказуемый. Аманти намеревался установить связь с бессознательным посредством интерпретации энцефалографических волн. Он хотел усилить их, сохраняя четкое разделение по типам, и перевести вариации типов в соответствии с мыслеобразами.
Она прикусила нижнюю губу.
– И вы думаете, что из музикрона получится более совершенный психозонд, который поможет бороться с Синдромом?
– Я думаю, есть кое-что еще. – Он посмотрел на мостовую.
– Вы все время на что-то намекаете, не говоря при этом ничего конкретного, – сказала она. – Дело в Пите?
– Не совсем.
– Почему вы перечислили все места, в которых мы бывали? Это ведь не просто так. К чему вы клоните?
Он задумчиво посмотрел на нее, оценивая ее настроение.
– Разве Пит не говорил вам обо всех этих городах?
Она прижала руку ко рту, испуганно вытаращив глаза.
– Неужели Синдром… неужели он во всех этих городах?
– Да. – Слово было произнесено жестко, с оттенком неизбежности.
Она покачала головой.
– Что вы хотите сказать?
– Что, возможно, причина возникновения Синдрома кроется в музикроне.
– О нет!
– Может быть, я ошибаюсь. Но посмотрите, как это выглядит. Аманти был гением на грани безумия. У него случился нервный срыв. Потом он помог Питу построить машину. Вполне возможно, что машина реагирует на мозговые волны оператора и преобразовывает их в импульс безумия. Музикрон действительно превращает мысль в различимую энергию – звук. Разве не может быть, что он посылает тревожный импульс напрямую в подсознание? – Он облизнул губы. – Вы знали, что я слышал эти звуки, даже заткнув уши, и видел вас с закрытыми глазами? Помните мой ночной кошмар? Моя нервная система реагирует на субъективный импульс.
– И так происходит с каждым?
– Вряд ли. Если человек не прошел многолетнюю подготовку при взаимодействии с похожим аппаратом, эти импульсы должны отсеиваться на пороге сознания. Оно подавляет их как нечто невероятное.
Она поджала губы и покачала головой.
– Не вижу, как вся эта научная чепуха доказывает, что музикрон вызывает Синдром.
– Может, и не вызывает. Но это самая адекватная теория из всех, что я слышал. Поэтому я хочу попросить вас об одолжении. Не могли бы вы достать для меня схему музикрона? Если я увижу ее, то смогу определить, что именно делает эта штука. Вы не знаете, есть ли у Пита план машины?
– В самом музикроне хранится какая-то толстая тетрадка. Думаю, это то, что вы имеете в виду.
– Сможете ее достать?
– Может быть, но не сегодня… И я не посмею сказать об этом Питу.
– Почему не сегодня?
– Пит держит ключ от музикрона при себе, когда спит. Машина заперта, когда ею не пользуются, чтобы никто не смог проникнуть внутрь и получить повреждения. Ее приходится всегда держать включенной, потому что она очень долго разогревается. Дело в каких-то кристаллах… или энергопотенциале или в чем-то таком.
– Где остановился Пит?
– Здесь есть комнаты, апартаменты для особых гостей.
Он отвернулся, вдохнул влажный соленый воздух и повернулся обратно.
Колин дрожала.
– Я не знаю, правда ли это музикрон. Я… они… – Она разрыдалась.
Он подошел ближе, обнял ее за плечи, почувствовал, как она дрожит. Она прижалась к нему и немного успокоилась.
– Я достану эту схему. – Она беспокойно тряхнула головой. – Это докажет, что дело не в музикроне.
– Колин… – Он настойчиво сжал ее плечи.
Она придвинулась ближе.
– Да.
Он склонил голову. У нее были теплые, нежные губы. Она прижалась к нему, слегка отодвинулась, затем поудобнее устроилась в его объятиях.
– Это неправильно, – сказала она.
Он снова наклонился. Она подняла голову, и их губы слились в нежном поцелуе.
Она медленно отстранилась и повернула голову к заливу.
– Так не бывает, – прошептала она. – Так быстро… так неожиданно.
Он зарылся лицом в ее волосы, вдыхая их аромат.