«Вот что приведет его в себя, – подумал Липари, – сильный шок!»
Халсера захлестнуло горькое отчаяние. Он ощутил тот же гнев, который заставил его все высказать сержанту Чемберлену.
– Майор, о моей идее слышало уже немало людей. По крайней мере некоторые из них могут подумать, что вы пристрелили курицу, несущую золотые яйца!
У Липари окончательно разболелась голова. Он придвинулся ближе к Халсеру.
– Я могу придумать кое-какую альтернативу расстрелу, капрал!
Халсер посмотрел в разъяренные глаза Липари.
– Я подумал, сэр, что этот проект вдруг может стать «нашим» проектом, а затем и «вашим», в ходе чего простой капрал может потеряться.
Липари беззвучно открыл рот. Наконец он сказал:
– Ну всё, Халсер, с меня хватит! Я отдам вас под трибунал! Причем хуже от этого будет только вам!
«Ладно, – подумал Липари, – с этим покончено. Ну и денек!»
Он повернулся к выходу из землянки и крикнул:
– Сержант!
Дверь открылась, и на пороге возник каланча Чемберлен. Преодолев комнату, он отдал Липари честь.
– Сэр?
– Сержант, этот человек под арестом, – сказал Липари. – Отвезите его обратно в штаб под стражей, и пусть остается там до трибунала. На выходе пришлите моего ординарца.
Чемберлен отдал честь.
– Слушаюсь, сэр. – Он повернулся, взял Халсера за локоть. – Пошли, Халсер.
Липари отвернулся и пошарил рукой по угловой полке, пытаясь на ощупь отыскать аспирин. Он услышал, как у него за спиной открылась и закрылась дверь. И только сейчас он спросил себя: а вдруг этому психу действительно пришла в голову стоящая идея? Майор нашел аспирин и прогнал мысль прочь. «С ума можно сойти!»
Халсер сидел на железной койке, уронив голову в ладони. Его окружали стены из клепаной стали. Пространство равнялось длине койки и вдвое превосходило ее по ширине. Слева, в изножье койки, располагалась зарешеченная дверь. Справа на полу стоял складной умывальник, а под ним – туалет. Несмотря на резкий запах дезинфицирующего средства, в комнате воняло нечистотами.
«Чего они тянут? – спрашивал себя капрал. – Три дня этого безумия! Как долго они…»
Дверь камеры задрожала.
Халсер поднял голову. По ту сторону решетки появился пожилой человек в форме полковника – крошечный, седовласый, с глазами любопытной птицы и сухой, как пергамент, кожей. Если его нарядить в соответствующее одеяние, он вполне бы сошел за средневекового колдуна.
Рядом возник молодой сержант военной полиции, отпер дверь и отодвинулся в сторону. Полковник вошел в камеру.
– Так-так, – проговорил он.
Халсер встал и отдал честь.
– Я вам еще нужен, сэр? – спросил полицейский.
– А? – Полковник обернулся. – Нет-нет, сержант. Просто оставьте дверь открытой и…
– Но, сэр…
– Из этой тюрьмы ведь невозможно бежать, не так ли, сержант?
– Да, сэр. Но…
– Тогда просто оставьте дверь открытой и идите по своим делам.
– Есть, сэр. – Сержант отдал честь и, нахмурившись, повернулся. По коридору разнеслось эхо от его шагов по металлическому полу.
Полковник снова повернулся к Халсеру.
– Значит, это вы – молодой человек с гениальными идеями.
Халсер прокашлялся.
– Да, сэр.
Полковник беглым взглядом осмотрел камеру.
– Я полковник Пейдж из штаба генерала Сэвиджа. Химическое оружие.
Халсер кивнул.
– Адъютант генерала предложил мне приехать сюда и поговорить с вами, – сказал Пейдж. – Он считает, что химик может…
– Пейдж! – воскликнул Халсер. – Не вы ли тот самый доктор Эдмонд Пейдж, который занимался псевдолитием?
Лицо полковника расплылось в довольной улыбке.
– Как же… да, это я.
– Я прочел все, что сумел достать, о вашей работе, – воскликнул Халсер. – Я подумал, что если бы вы только… – Он запнулся.
– Продолжайте, – сказал Пейдж.
Халсер облизнул сухие губы.
– Ну, если бы вы просто перешли от органической химии к неорганической, то… – Он замолчал.
– Я смог бы получить прямую химическую реакцию вместо органической? – продолжил за него Пейдж.
– Да, сэр.
– Эта мысль пришла мне в голову только по пути сюда, – сказал Пейдж и указал на койку. – Присаживайтесь.
Халсер рухнул на койку.
Пейдж осмотрелся, протиснулся мимо коленей Халсера и уселся на крышку унитаза.
– Давайте-ка поговорим о вашей идее.
Халсер молча уставился на собственные руки.
– Я уже обсудил это дело с генералом, – продолжал Пейдж. – Мы решили, что вы, вероятно, знаете, о чем говорите, и были бы очень признательны, если бы вы все объяснили.
– Что мне терять? – спросил Халсер.
– Возможно, у вас есть причины чувствовать себя оскорбленным, – сказал Пейдж. – Но, прочитав выдвинутые против вас обвинения, я пришел к выводу, что частично вы сами виноваты в том, в какое положение попали. – Он бросил взгляд на наручные часы. – Итак, расскажите мне, как именно вы предлагаете взорвать боеприпасы противника на расстоянии… Вы говорили о каком-то излучателе.