– Ну, ясно, – сказал он. – Знавал я таких людей, отлично помирали. Тут всегда чувствуешь – вот это было хорошо. Знал я одного, сидел он за столом, дожидался ужина, а жена была в кухне, приходит она с миской супа, а он эдак чинно сидит за столом мертвый – и все тут. Для нее-то, конечно, худо, а для него плохо ли? Никаких болезней, ничего такого. Просто сидел, ждал ужина да так и не узнал, принесли ему ужинать, нет ли. А то еще с одним приятелем вышло. Был у него старый пес. Четырнадцати лет от роду. Дряхлый уже, почти слепой. Под конец приятель решил свезти его к ветеринару и усыпить. Усадил он старого, дряхлого, слепого пса в машину рядом с собой, на переднее сиденье. Пес разок лизнул ему руку. У приятеля аж все перевернулось внутри. Поехали. А по дороге пес без звука кончился, так и помер на переднем сиденье, будто знал, что к чему, и выбрал способ получше, просто испустил дух – и все тут. Вы про это говорите, верно?
Я кивнул.
– Стало быть, по-вашему, та могила на горе – неправильная могила для правильного человека, так, что ли?
– Примерно так, – сказал я.
– По-вашему, для всех нас на пути есть разные могилы, что ли?
– Очень может быть, – сказал я.
– И коли мы бы могли увидать всю свою жизнь с начала до конца, всяк выбрал бы себе, которая получше? – сказал охотник. – В конце оглянешься и скажешь: черт подери, вот он был, подходящий год и подходящее место – не другой, на который оно пришлось, и не другое место, а вот только тогда и только там надо было помирать. Так, что ли?
– Раз уж только это и остается выбирать, не то все равно выставят вон, выходит, что так, – сказал я.
– Неплохо придумано, – сказал охотник. – Только у многих ли достало бы ума? У большинства ведь не хватает соображения убраться с пирушки, когда выпивка на исходе. Все мы норовим засидеться подольше.
– Норовим засидеться, – подтвердил я. – Стыд и срам. Мы спросили еще пива.
– Охотник разом выпил полкружки и утер рот.
– Ну, а что можно поделать, коли могила неправильная? – спросил он.
– Не замечать, будто ее и нет, – сказал я. – Может, тогда она исчезнет, как дурной сон.
Охотник коротко засмеялся, словно всхлипнул.
– Рехнулся, брат! Ну ничего, я люблю слушать, которые рехнулись. Давай, болтай еще.
– Больше ничего, – сказал я.
– Может, ты есть воскресение и жизнь?
– Нет.
– Может, ты велишь Лазарю встать из гроба?
– Нет.
– Тогда чего ж?
– Просто я хочу, чтоб можно было под самый конец выбрать правильное место, правильное время и правильную могилу.
– Вот выпей-ка, – сказал охотник. – Тебе полезно. И откуда ты такой взялся?
– От самого себя. И от моих друзей. Мы собрались вдесятером и выбрали одного. Купили вскладчину грузовик – вот он стоит, – и я покатил через всю страну. По дороге много охотился и ловил рыбу, чтобы настроиться как надо. В прошлом году побывал на Кубе. В позапрошлом провел лето в Испании. А еще перед тем съездил летом в Африку. Накопилось вдоволь о чем поразмыслить. Потому меня и выбрали.
– Для чего выбрали, черт подери, для чего? – напористо, чуть не с яростью спросил охотник и покачал головой. – Ничего тут не поделаешь. Все уже кончено.
– Все, да не совсем, – сказал я. – Пошли.
И шагнул к двери. Охотник остался сидеть. Потом вгляделся мне в лицо – оно все горело от этих моих речей, – ворча поднялся, догнал меня, и мы вышли.
Я показал на обочину, и мы оба поглядели на грузовик, который я там оставил.
– Я такие видал, – сказал охотник. – В кино показывали. С таких стреляют носорогов, верно? Львов и все такое? В общем, на них разъезжают по Африке, верно?
– Правильно.
– У нас тут львы не водятся, – сказал он. – И носороги тоже, и буйволы, ничего такого нету.
– Нету? – переспросил я.
Он не ответил.
Я подошел к открытой машине, коснулся борта.
– Знаешь, что это за штука?
– Ничего я больше не знаю, – сказал охотник. – Считай меня круглым дураком. Так что это у тебя?
Долгую минуту я поглаживал крыло. Потом сказал:
– Машина Времени.
Он вытаращил глаза, потом прищурился, отхлебнул пива (он прихватил с собой кружку, зажав ее в широкой ладони). И кивнул мне – валяй, мол, дальше.
– Машина Времени, – повторил я.
– Слышу, не глухой, – сказал он.
Он прошел вдоль борта, отступил на середину улицы и стал разглядывать машину – да, с таких и правда охотятся в Африке. На меня он не смотрел. Обошел ее всю кругом, вновь остановился на тротуаре и уставился на крышку бензобака.
– Сколько миль из нее можно выжать? – спросил он.
– Пока не знаю.
– Ничего ты не знаешь, – сказал он.
– Первый раз еду, – сказал я. – Съезжу до места, тогда узнаю.
– И чем же такую штуку заправлять?
Я промолчал.
– Какое ей нужно горючее? – опять спросил он.