Возвращаясь к значениям слова «любовь», одно свойство кажется общим для всех этих состояний – в них мы начинаем думать по-другому:
Когда кто-то, кого вы знаете, влюбляется, возникает ощущение, как будто перед вами почти что другой человек – он думает иначе, у него появляются иные цели и приоритеты. Как будто где-то щелкнули выключателем и запустили новую программу.
В этой книге в основном излагаются идеи о том, что именно должно происходить внутри нашего мозга, чтобы вызывать такие серьезные изменения в мышлении.
1.2. Море психических загадок
Время от времени мы задумываемся над тем, как работает наше мышление:
Почему я трачу столько времени впустую?
Чем именно меня притягивают другие люди?
Почему меня посещают такие странные фантазии?
Почему мне так нелегко дается математика?
Почему я боюсь высоты и больших скоплений народа?
Почему я испытываю такую зависимость от физических упражнений?
Но ничего из этого мы понять не сумеем, не получив сначала адекватные ответы на следующие вопросы:
Что представляют собой эмоции и мысли?
Как в нашем мозгу появляются новые идеи?
На чем основываются убеждения?
Чему нас учит личный опыт?
Как мы мыслим и делаем выводы?
Короче говоря, нам всем нужно лучше представлять себе механизмы мышления. Но когда бы мы ни начинали об этом думать, мы сталкиваемся с новыми загадками:
Какова природа сознания?
Что такое чувства и как они работают?
Каков механизм воображения?
Как тело соотносится с сознанием?
Как формируются ценности, цели и идеалы?
Каждый человек знает, как ощущается Гнев, – так же как он знает ощущения Удовольствия, Сожаления, Радости и Горя, – и при этом мы почти ничего не знаем о том, как на самом деле работают эти процессы. Александр Поуп в своем «Опыте о человеке» задается вопросом: можем ли мы в принципе понять подобные вещи?
Как мы умудрились выяснить так много об атомах, океанах, планетах и звездах – и так мало о механизмах сознания? Ньютон в свое время открыл три простых закона, объясняющих движение любых объектов; Максвелл обнаружил еще четыре закона для всех электромагнитных явлений, а Эйнштейн привел все эти и другие законы к еще более коротким формулам. Все это произошло благодаря решению задачи, которую поставили перед собой эти физики: найти простые объяснения вещам, которые на первый взгляд кажутся очень сложными.
Так почему же научные исследования сознания не совершили такого же прогресса за те же три века? Подозреваю, в основном это произошло потому, что большинство психологов пытались подражать физикам и тоже искать простые решения вопросов, касающихся психических процессов. Однако эта стратегия так и не помогла им сформулировать компактный набор законов, которые хоть сколько-нибудь детально объясняли бы человеческое мышление. Так что эта книга ставит перед собой противоположную задачу: найти более сложные способы обрисовать психические процессы, которые на первый взгляд кажутся простыми!
Этот подход может показаться абсурдным ученому, которого научили верить утверждениям вроде «Никогда не стоит рассматривать гипотезу, в которой имеется больше предположений, чем необходимо». Но еще хуже поступать противоположным образом – как в случае, когда мы используем «психологические слова», которые по большей части скрывают то, что пытаются описать. Например, в следующем предложении каждое словосочетание маскирует сложность его содержания:
Вы смотрите на предмет и видите, что это.
Слово «смотрите» сразу исключает вопросы о системах, которые выбирают, как именно вы двигаете глазными яблоками. Слово «предмет» отвлекает ваше внимание от вопроса о том, как ваши органы зрения вычленяют из окружающей среды различные пятна, цвета и формы, после чего относят их к разным «предметам». И сходным образом слова «видите, что это» удерживают вас от вопросов о том, как это распознавание связано с другими вещами, которые вы видели в прошлом.