МПЛА обнаружила, что нефтяная машина, которую она построила для обеспечения военных действий, может быть использована в других целях. Когда МПЛА сбросила марксистские одежды в начале 1990-х годов, - пишет Рикардо Соареш де Оливейра, специалист по Анголе, - правящая элита с энтузиазмом перешла к кумовскому капитализму". Двор президента - несколько сотен семей, известных как "футунго", по имени Футунго де Белас, старого президентского дворца, - приступил к "приватизации власти".
Соединив политическую и экономическую власть, как и многие другие представители постколониальной элиты, генералы, крупные деятели МПЛА и семья Жозе Эдуарду душ Сантуша, советского лидера партии, который занял пост президента в 1979 году, стали лично владеть богатствами Анголы. Изабел душ Сантуш, дочь президента, приобрела интересы от банковского дела до телевидения в Анголе и Португалии. В январе 2013 года журнал Forbes назвал ее первой в Африке женщиной-миллиардером.
Задача превратить нефтяную промышленность Анголы из военного сундука в машину для обогащения ангольской элиты в мирное время выпала на долю крепкого, полнолицего человека с победной ухмылкой и аккуратными усиками по имени Мануэль Висенте. Обладая тем, что один из его помощников называет "головой, как компьютер для цифр", в юности он занимался репетиторством со школьниками, чтобы пополнить свой скудный доход и поддержать семью. После работы учеником слесаря он изучал электротехнику. Несмотря на то, что его воспитанием занимались небогатый сапожник из Луанды и его жена-прачка, Висенте оказался в семье сестры душ Сантуша, тем самым обеспечив себе семейную связь с президентом. В то время как другие кадры МПЛА учились в Баку или Москве и возвращались в Анголу, чтобы вести войну в кустах против Униты, Висенте оттачивал свой английский и знания в области нефтяной промышленности в Имперском колледже в Лондоне. Вернувшись на родину, он начал свое восхождение по нефтяной иерархии. В 1999 году, когда война вступила в фазу завершения, душ Сантуш назначил его руководителем Sonangol, ангольской государственной нефтяной компании, которая, по словам Паулы Кристины Роке, эксперта по Анголе, служит "главным экономическим двигателем" "теневого правительства, контролируемого и манипулируемого президентом".
Висенте превратил Sonangol в грозное предприятие. Он заключил жесткие сделки с крупнейшими нефтяными компаниями, потратившими десятки миллиардов долларов на разработку шельфовых месторождений Анголы, среди которых британская BP, американские Chevron и ExxonMobil. Несмотря на жесткие переговоры, Ангола ошеломила представителей крупнейших компаний, и их руководители с уважением относятся к Висенте. Ангола для нас - земля успеха", - сказал Жак Марро де Грот, глава отдела разведки и добычи в Африке французской компании Total, которая перекачивает больше нефти из этой страны, чем кто-либо другой.
При Висенте добыча нефти выросла почти в три раза и достигла 2 миллионов баррелей в день - более чем один из каждых пятидесяти баррелей, выкачиваемых в мире. Ангола соперничала с Нигерией за корону главного экспортера нефти в Африке и стала вторым по величине поставщиком в Китай после Саудовской Аравии, а также поставляла значительные объемы нефти в Европу и Соединенные Штаты. Sonangol выделила себе доли в нефтяных предприятиях, управляемых иностранными компаниями, и использовала доходы, чтобы протянуть свои щупальца во все уголки национальной экономики: недвижимость, здравоохранение, банковское дело, авиацию. У него даже есть профессиональная футбольная команда. Фойе ультрасовременной башни в центре Луанды, где находится ее штаб-квартира, облицовано мрамором, и в нем стоят удобные кресла для толп эмиссаров с Запада и Востока, которые приезжают сюда в поисках нефти и контрактов. Лишь немногие получают доступ на самые верхние этажи компании, которую один из иностранцев, работавших с ней, назвал "Кремлем без улыбок". В 2011 году доходы Sonangol в размере 34 миллиардов долларов сравнялись с доходами Amazon и Coca-Cola.
На нефть приходится 98 процентов экспорта Анголы и около трех четвертей доходов правительства. Она также является жизненной силой футунго. Когда в 2011 году Международный валютный фонд проверил национальные счета Анголы, он обнаружил, что с 2007 по 2010 год пропало 32 миллиарда долларов - сумма, превышающая валовой внутренний продукт каждой из сорока трех африканских стран и равная каждому четвертому доллару, который ежегодно производит ангольская экономика. Большая часть пропавших денег была отслежена по неконтролируемым расходам Sonangol; 4,2 миллиарда долларов были полностью неучтенными.