Между тем профессор Сент—Ив специально предупредил, что поломка машины не должна выглядеть делом рук человеческих — все должны будут списать на змей и грызунов. Мыши в расположенной в сельской местности лаборатории — дело обычное, так что никому и в голову не придет подозревать Сент—Ива.
… Через час после удачно проведенной операции Билл лежал в своей кровати. В ту ночь ему снились бегущие за катящимися по медной трубе зернышками мыши, которых в свою очередь преследовали змеи. Добежав до другого конца трубы, твари разбегались и расползались по чудовищной машине, чтобы она завтра не могла заработать. Он, Билл Кракен, сделал все, что было в его силах. Если Провидению угодно помочь ему, то так тому и быть. Но если верх возьмут силы зла — машина лорда Кельвина все–таки заработает.
Биллу снился лорд Кельвин, хлопотливо мечущийся по лаборатории и наивно полагающий, что приносит свой талант на алтарь блага человечества. Можно только представить себе, каково будет разочарование лорда, когда он обнаружит, что машина не работает. Конечно, снова и снова он будет пытаться запустить ее. Но результат, вне сомнения, будет прежним. Конечно, мир — сложная и противоречивая вещь, но он все же обладает неким инстинктом самосохранения.
НОРВЕГИЯ
По прибытии в Дувр Сент—Ив и Хасбро вновь убедились, что апрель не всегда балует людей хорошей погодой. Небо здесь было затянуто тучами, круглые сутки лил дождь и дул пронизывающий ветер. Темное море бурлило и яростно пыталось сокрушить портовые причалы. Впрочем, скверная погода не произвела должного впечатления на профессора и его ассистента — они видели погоду и похуже.
Сент—Ив, сидя в каюте направляющегося в бельгийский порт Остенде парома, задумчиво смотрел в иллюминатор, который то и дело заливали свинцовые волны Ла—Манша.
Попыхивая трубкой, Сент—Ив время от времени прижимался лбом к холодному стеклу иллюминатора и смотрел вверх, стараясь угадать, скоро ли кончится дождь. Но небо упорно сохраняло свинцово–серый оттенок и становилось ясно, что по крайней мере сегодня солнце не покажется наверняка. Но, вспоминая о предстоящих хлопотах, профессор мгновенно забывал о скверной погоде. Он мучительно размышлял над последними сообщениями из Арктики. Интересно, имеют ли отношение происшедшие на Севере изменения к экспериментам Королевской Академии Наук? Неужели они по какой–то причине уничтожили магнитное поле раньше запланированного срока, вследствие чего с погодой началось что–то невообразимое? Неужели Биллу Кракену не удалось выполнить поручение? Сент—Ив в очередной раз выглядывал в иллюминатор, краем глаза улавливая, как накатившаяся было на судно волна бессильно рассыпается мириадами брызг. И ветер продолжал реветь с прежней силой. Наверное, кому–то из пассажиров сейчас не очень хорошо: морская болезнь — не самое приятное состояние.
Сент—Ив нахмурился: кажется, его планы терпят крах. Дирижабль, на котором он планировал вылететь в Норвегию, не смог взлететь из–за отвратительной погоды. И это в момент, когда судьба всей Земли висит на волоске! возможно, к концу недели не будет ни его, ни дирижабля. Джек Олсби остался в Ремсгейте, где пилоты дожидались благоприятной для полета погоды. Сент—Ив уныло подумал, что ему в очередной раз пришлось решать задачу со многими неизвестными. Неизвестно, будет ли в ближайшие дни хорошая погода. Неизвестно, поднимется ли дирижабль в воздух. Если и поднимется, сумеют ли Джек и пилот–тугодум заметить их на заснеженных равнинах северной Норвегии? Впрочем, об этом лучше пока не думать. Главное, мысленно повторил Сент—Ив, не распылять свои силы. Надо надеяться, что Джек как–нибудь все устроит. Сам профессор бросился в погоню за Нарбондо — Игнасио ни в коем случае нельзя упускать из виду!
Но куда подевался Нарбондо? Судя по всему, Игнасио и Харгрив покинули Дувр несколькими часами раньше под фальшивыми именами. Если, конечно, билетный кассир второпях не пропустит их имена в списке пассажиров, отправляющихся в Остенде на этом пароме. Впрочем, Сент—Ив описал недруга достаточно подробно: сутулый, почти горбатый, космы сальных волос, темный плащ–крылатка. Но никто не помнил пассажира с такой примечательной внешностью. Разумеется, Нарбондо мог проскользнуть на судно ранним утром и теперь притаился где–нибудь в темном углу…