— Скажите, — поинтересовался Сент—Ив, — он был высок ростом?
— Кто?
— Ну, этот малый, который не умеет правильно есть устрицы. Он высокий? У него, случайно, не было бороды? И не выказывал ли он раздражения?
— Месье, вы будто в воду глядите! Описали того парня удивительно точно. Простите, вы не ясновидящий? Если умеете предсказывать будущее, то я попросила бы…
— Нет–нет! — Сент—Ив поспешно отмел догадки девушки, боясь, что та попросит его отгадать имя будущего мужа или что–нибудь в этом роде. — Скажите, этот чудак зашел в ваше уютное заведение не в компании сутулого господина, почти горбуна?
— А–а–а, — неопределенно протянула бельгийка, с ним был один ужасно неопрятный карлик. Угрюмый, будто смерть. Не знаю, чего они хотели. Кстати, месье, а как насчет вас? Вы расспрашиваете меня уже пятнадцать минут, и за это время не уплатили ни гроша! И никто не зашел к нам — вы распугали всех клиентов! — И бельгийка настороженно оглядела сначала Сент—Ива, а потом Хасбро.
— Простите, во сколько заходили к вам эти люди? — осторожно поинтересовался профессор Ленгдон. — Если не помните точное время, то скажите хотя бы примерно.
— Ну, часа в три… Может, в четыре. А может, и в пять. Или раньше. Признаться, я не смотрела на часы…
— Благодарю, мадемуазель, вы очень нам помогли. Просто не знаю, что мы делали бы без вас! — рассыпался в комплиментах профессор. Вынув руку из кармана, он положил на стойку монету в полкроны. Одарив словоохотливую девушку чарующим взглядом, Сент—Ив направился к выходу, увлекая за собой Хасбро. В правой руке каждый из них нес чемодан, в левой — по пакету с устрицами. Булыжная мостовая влажно поблескивала, но дождь кончился, и ветер разгонял последние тучи. Сент—Ив, испытывая прилив хорошего настроения, углядел пожилого бельгийца в широкополой шляпе и большом не по размеру пальто. Окликнув старика, профессор швырнул ему пакет с уже ненужными моллюсками.
Но его благородный жест не был оценен по достоинству: бельгиец поймал на лету пакет и тут же отправил его в стоявшую на углу урну, после чего одарил Сент—Ива весьма недвусмысленным взглядом. Сент—Ив расхохотался; бельгиец, видя такую странную реакцию на вполне справедливое замечание, заторопился прочь.
… Полчаса спустя Сент—Ив и Хасбро сидели в спальном вагоне поезда, направлявшегося в Амстердам. Во второй столице Нидерландов к поезду должны были прицепить еще несколько вагонов, после чего состав отправлялся через Гамбург в Данию, в портовый город Хъерринг. В Хъерринге они должны были сесть на паром и еще раз переплыть Северное море. Конечным пунктом путешествия была Норвегия.
Покачиваясь на мягком диване купе первого класса, Сент—Ив решил не ложиться спать, чтобы снова посмотреть на комету, которая должна была показаться в небе около полуночи. Но оказалось, что перипетии последних дней не прошли для профессора Ленгдона даром — всю неделю он провел в обсерватории, наблюдая злополучную комету.
Сегодня он просто устал — бесконечные пересадки с одного вида транспорта на другой могут утомить кого угодно. Последнюю точку поставил сытный ужин с коньяком в вагоне–ресторане. Вернувшись в свое купе, Сент—Ив сел у окна, преисполненный намерения не упустить небесную странницу и сегодня. Но проснулся он только наутро. Впрочем, Сент—Ив недолго горевал об упущенной возможности лицезреть комету лишние несколько часов — зато он хорошо отдохнул и ощутил новый прилив сил.
Красоты континентальной Европы, видимые из окна вагона, не мешали профессору быть в курсе нужных ему новостей. Он узнал, что в Осло Харгрив избил до полусмерти тростью человека, осмелившегося по ничтожному поводу сделать ему замечание. В Тронхейме за какие–нибудь два часа до прибытия экспресса, на котором приехали Сент—Ив и Хасбро, Харгрив прямо на улице закатил скандал, опрокинул тележку зеленщика и угрожал "взорвать этот проклятый город к чертовой матери". Нарбондо насилу уговорил полицейского не арестовывать своего сообщника, объяснив, что тот — всего лишь сумасшедший, которого он, профессор Нарбондо, должен как можно скорее доставить в дом умалишенных, что в Нарвике.
Сент—Ив перелистал ворох газет, тщательно фиксируя все нужное. И сейчас, сидя в крошечном здании вокзала с островерхой крышей, профессор нетерпеливо поглядывал на часы. Временами ему казалось, что часы остановились, и тогда он доставал из кармана свои. Но с часами все было в порядке, и поезд прибыл по назначению. Уже сидя в вагоне, профессор Ленгдон вновь занервничал — теперь ему чудилось, что поезд запаздывает с отправлением. Пыхтение паровоза казалось урчанием просыпавшегося вулкана. Хасбро держался молодцом, но от внимания профессора не ускользало беспокойство, то и дело мелькавшее в его глазах. Но поезд вскоре тронулся. Тем не менее Сент—Ив так и не успокоился — он боялся, что старший машинист не понял его просьбы остановиться позади заснеженной тундры неподалеку от горы Хъярстаад. Впрочем, почему не понял?