— Добывают зап-писи? — уточнил Волошин.
Охранник покачал головой:
— Нет записей.
— То есть как?!
— Вообще нет. В квартире вся электроника погорела. Ничего не осталось.
— К-как это возможно?
Один из компьютерщиков услышал, поднял голову:
— Похоже на электромагнитную бомбу. Всему, что было из техники — крышка.
Увидев, что сообщение не произвело впечатления на странного, возбуждающего чувство опасности человека, компьютерщик вернулся к своим делам. Получилось у него не сразу, минут пять он пытался выбросить из памяти рассекающий душу взгляд незнакомца.
— Извините, что от-твлекаю, — произнес Волошин с осторожностью.
Однако, вопреки ожиданиям, голос у Хозяина был спокойным. Может быть, чересчур, но за это Волошин бы не ручался.
— Говори, Дима. Знаю, по пустякам не стал бы будить.
Теперь даже готовый ко всему Устранитель Проблем удивился. Хозяин спал?! Когда здесь такое…
— Дима?
— У меня новые сведения. Это были не н-наркотики, кажется.
— Непривычно слышать о тебя слово «кажется». Объяснись.
— Эксп-перты по электронике говорят, что записей с камер н-наблюдения не будет. В пентхаузе был взрыв электромагнитной бомбы. Не п-похоже на несчастный случай…
— Я понял, дорогой, — вот теперь Волошин мог с уверенностью сказать, что Хозяин стиснул зубы. Впрочем, голос у него оставался на том же уровне. — Если твои подозрения верны, сделай милость, достань сволочей. А я пока разберусь с охраной Виктора, проспали стражи опасность…
— Б-будет сделано.
— У тебя есть догадки? Кто это? Политика?
— Пока не знаю, — проговорил в задумчивости Волошин. — Но п-пара ниточек есть.
— Понял, Дима. Работай.
Хоть и не видел Хозяин, но Волошин кивнул.
Спрятав телефон в карман пальто, он повертел в руках странные 3D очки с сильно утяжеленной дужкой. Он не соврал, когда говорил о паре ниточек. И начнет он с самого начала.
Спустившись в холл, Волошин попросил журнал посетителей у охраны. Его палец скользнул вдоль списка имен, и замер напротив строчки с надписью: «Далия Верникова».
Глава 16
Визит
Королев, 11 октября
Все новые и новые призмы капель на лобовом стекле явно в тему, когда не хочешь, чтобы снаружи видели, что ты плачешь. Да и ревется под ровный шорох дождя неожиданно легко.
Обычно Даля любую неприятность старалась пропускать мимо сердца, особенно, когда ее источником являлись чужие люди. Но ведь правда, если не пропустишь чье-то ругательство или шпильку, то получается какой-то замкнутый круг, или, вернее, марафон ненависти. Кто-то обидел человека, тот вызверился на тебя, ты, в свою очередь, с обидой накинешься на третьего. Не должно зло эманировать. Нужно чтобы оно хоть на ком-нибудь теряло силу.
Однако сегодня она оказалась явно не готова к такому повороту событий. Надо же, чтобы шеф, который в ней всегда души не чаял, мог на нее чуть ли не с матами наорать?! Кошмар!
Так и сидела минут двадцать, самозабвенно хлюпая носом. И, почему-то, все привычные способы успокоения не помогали, даже мысли о «тайном саде». Прямо беда.
Наконец, стала успокаиваться. Да и вспомнилось, что шеф потребовал ее присутствия в офисе. Значит, — пора заканчивать.
Пару минут Даля пыталась привести мысли в порядок. Получалось плохо. Особенно, когда вспомнила, что не шеф один хотел ее видеть. Что от нее полиции-то надо?
«Нет, — подумала она, мысленно отвешивая себе пощечины, — это простая ошибка. Пусть неприятная, неожиданная… и гру-у-убая… так! Хватит реветь! Ну и что, что грубая?! Переживешь!»
Чуть помогло. Однако, при взгляде на себя в зеркало она поразилась растерянности на дне глаз. Надо сказать, красных и зареванных глаз. Хорошо еще, что она не пользуется косметикой.
— Зато тушь не растеклась, — как-то неубедительно сообщила она расстроенному отражению.
Через пять минут она все-таки решилась завести двигатель и крутанула баранку. Хватит на сегодня покупок. Не ее день. Надо ехать в Москву.
«Нет, — подумала она. — Сначала домой, в порядок себя привести, а потом — к шефу!.. Вот он извиняться потом будет… так ему и надо, хаму!.. Но, все-таки, что же там произошло?..»
С трудом доехав до дому, мешало колотящееся сердце и хаос предположений в мыслях, Даля с разочарованием увидела давешний внедорожник с тонированными стеклами на своем парковочном месте. Пришлось парковаться на два подъезда дальше и, пригибая голову, к дому бежать под дождем.