«Бульдоги», — подумал Волошин презрительно.
Пока в ответ на вызов опускался лифт, Волошин от нечего делать разглядывал себя в зеркале на стене. Его самая обычная внешность сейчас казалась невыносимо серой в этом мире исключительного качества. В сравнении с местными жителями и стрижка кривовата, и цвет кожи не тот, а про костюм и говорить не стоит. Только глаза не подкачали. Смотрю тебе в глаза, сказал как-то Хозяин с удивлением, а вижу летящую в меня пулю!
Волошин позволил себе блеклую усмешку. Будто вытирая случайное пятнышко, коснулся поверхности зеркала. Крошечного расстояния между пальцем и отражением не было, как в обычном зеркале. Значит, — и здесь наблюдают сквозь одностороннюю прозрачную поверхность. Надо же.
«Перестраховщики», — он снова мысленно сплюнул.
В просторной кабине лифта, словно для перевозки роялей, кнопок не обнаружилось, сплошь кардридеры для ключей. Впрочем, проблема решилась сама собой, оказалось, что охрана и этим управляет.
Двери распахнулись, в лицо мягко толкнула волна свежести. Волошин прошел насквозь экзотический сад прямо на лестничной площадке. Только через секунду понял, что это уже началась необъятных размеров квартира. Интересно, а журналистов сюда пускают, чтобы осветить жизнь владык страны?
— Дима?
Надо же, Хозяин сам вышел встречать!
Волошин улыбнулся с осторожностью, строго храня черту между вежливостью, дружелюбием и панибратством. Хозяин — всегда Хозяин, даже с девками в бане.
— Проходи, дорогой. Выпьешь?
Волошин вежливо отказался.
В молчании прошли в кабинет. Хозяин опустился в инструктированное кресло, отдаленно напоминающее трон, Волошин примостился на краю дивана и приготовился слушать.
— Как жизнь, дорогой?
— Н-нормально, спасибо.
Никаких имен. Даже в доме Хозяина.
— Как родители?
— Живут, б-благодаря вам.
— А жена?
Волошин пожал плечами:
— Уже б-бывшая. Замуж вышла. С-снова.
— Все они суки…
Хозяин помолчал, буравя взглядом пол. Наконец, вздохнул:
— Ладно, Дима, к делу.
Волошин ощутил нечто вроде облегчения. Практически гений в своем деле, он никогда не отличался страстью к болтовне.
— Сына моего помнишь? Старшего, Виктора? Ну вот, из-за него ты здесь. Натворил дел гаденыш. Дело на него хотят завести.
«Почему бы не решить все простым звонком?» — подумал Волошин с удивлением, но вслух ничего не сказал.
Впрочем, Хозяин счел нужным пояснить:
— Дима, — он вздохнул, — я сейчас в трудном положении, рисковать мне нельзя. Кое-кто под меня копает, я сейчас на виду. А довериться другому — не могу. Сам знаешь, какие люди меня окружают. Такие как мы с тобой — реликты. Молодые не знают слова «верность».
Волошин кивнул.
— Что он сделал?
— Да, в общем-то, ничего особенного. Так, побаловался с дружками немного. Хотели прижать одного пацана на улице, — и чем он их задел? — а этот кретин заистерил.
— Что з-значит «заистерил»?
— С крыши сбросился, мутант.
— Н-насмерть?
— С шестнадцатого этажа. Конечно насмерть!
Новый кивок.
— Могут б-быть осложнения?
Хозяин передернул плечами, резанул:
— Тебе лучше знать. В любом случае, действуй очень мягко и аккуратно, понял? И, — чтоб ни одна зараза!
Отвечать Волошин не стал, да и не нужно это Хозяину. Для него главное — результат, а не слова. В этом он и вправду реликт.
Глава 4
Исполнитель желаний
Королев, 1 октября
Чистое нижнее белье… подумав, Даля отложила любимый комплект Victoria's Secret и выбрала черный кружевной, с бюстгальтером пуш-ап Wonderbra. Ее мальчиковая фигура в отражении зеркала сразу преобразилась.
Дезодорант и капелька духов, джинсы с заниженной талией, коричневый пуловер, просвечивающийся совсем чуть-чуть. Любимый плеер — на пояс; айфон и кредитные карты — в сумочку-клатч.
И никакой косметики. Это принципиально.
Подхватив с полочки ключи от машины и сумку с ультрабуком, Даля вышла из квартиры. Заперев дверь, она спустилась на этаж ниже. Остановилась у двери, обитой потертым дерматином. В ответ на ее звонок раздался щелчок замка, и дверь приоткрылась.
— Виктория Павловна, здравствуйте, — улыбнулась Даля. — Вы бы так сразу не открывали, знаете же, что сейчас это небезопасно. У вас же цепочка есть.