Мама сквозь сон бубнит что-то в ответ.
Я выполняю то, что было записано на диктофонной кассете.
Голосом Дианы.
В ночь с тридцатого апреля на первое мая я сбегаю из дома. В двадцать лет я решил сбежать из дома. Забавно, правда?! Скрипят половицы. Замок открывается с характерным щелканьем.
Я на лестничной площадке.
Кошак из квартиры напротив, смотрит выжидательно, оторвавшись от заботливо поставленного блюдечка с вареной рыбой. Драпануть что ли хочет?
— Киса, будьте паинькой!
— Мяу.
— Щас башку оторву.
— Мяу-мяу! — кошак срывается с места и несется вниз.
Спускаюсь. Жму домофонную кнопку, дверь с пиканьем отходит, зверь пулей вылетает наружу. Я втягиваю носом чистый весенний воздух. Звезды подмигивают, но небо, как молью побитое.
Настроение, словно в песне Jamiroquai: «Starchild». Я ускоряюсь.
Ноги сами знают дорогу. Ведут. Мимо общеобразовательной школы № 5, где когда-то учился, мимо спортивного поля, детского садика (им бы починить крыльцо избушки на курьих ножках!), клумбы, на которой уже проторнулись тюльпаны — я драл их охапками — ведь дармовые цветы! Дамы сердца были признательны…
Черно-белые голуби, вот пример невозмутимости, клюют зернышки.
Срезаю углы, игнорирую подземные переходы, потому что машин нет, людей нет. Лишь манекены в витринах магазинов. Пробегаю по поребрику, шлепаюсь в лужу, смеюсь. Я Ей верю.
Аллея Верности, как финишная прямая. Деревья по обеим сторонам. Я иду все быстрее. Раннее утро замечательно, если тебе не на работу. Звезды бледнеют.
Вот и вокзал. Точнее, два вокзала. Первый: автобусный, новый, со стеклянной крышей. Второй: древний, железнодорожный. Мне сюда. Монументальное здание с механическими часами, а не электронным табло, высокими потолками и просторным залом ожидания. Двери в два человеческих роста. Манекены раскорячились в разных позах на креслах. Я прохожу здание вокзала насквозь (в переносном смысле!), торопясь к седьмой платформе.
Там поезд с ностальгическим названием «Юность». К локомотиву прицеплен только один вагон. Неожиданно из кочегарки вываливается карлик в фиолетовом (цвет!) камзоле. На голове — цилиндр. На поясе — шпага. Он поднимает рупор и орет, ничуть не стесняясь быть услышанным:
— Эй, придурки! Производится посадка на поезд «Юность», который уходит с седьмой платформы. Билеты приобретать у меня! Время отправления: 5 минут!
— Здрасьте.
Карлик разворачивается ко мне и опять орет в рупор:
— Явился! Покупай билет!
— Простите, как вас по имени отчеству?
— Эва Куаци! — говорит карлик.
— Эвакуация?
Мне закладывает уши.
— Эва Куаци, придурок!!! — бесится он. — Покупай билет!
— Сколько стоит?
— Сто лет жизни!
О-па.
— Как бы, мне сказали прийти… но у меня столько нет, — оправдываюсь я.
— Безбилетник? — карлик бросает рупор на рельсы, кряхтит, пытаясь вытащить шпагу, которая ему явно великовата. — Защищайся! Кому говорят, защищайся! Ну-ка! Туше! Коли его, братки!
— Охренел? — говорю я, выставляя вперед руки. — Какие братки? Что за цирк? Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?
— Я объясню. Эва оставь его в покое, он со мной!
Карлик тут же перестает дергать клинок, учтиво приподнимает цилиндр.
— Ваше Слово — закон, моя Королева!
Королева?
Она хватает меня и тащит в вагон.
— Я выбрала традиционный способ транспортировки, — говорит Диана. — Поезд! Естественно, волшебный…
Диана изменилась. И фишка не в королевском наряде. Она стала старше: на лбу пролегла крохотная морщинка, голос стал более глубоким, проникновенным, взгляд — внимательным. А наряд! Раньше бы она фиг стала такое носить! А волосы, уложенные в королевскую прическу, украшенные диадемой…
Мы усаживаемся на мягких подушках в вагоне, которому позавидовали бы… да любой позавидовал бы. Бархат обивки, красное дерево, хрустальные люстры, шикарный стол, черная икра в вазочке, ковры — нога утопает по щиколотку.
Она фыркнула, наблюдая за моей реакцией:
— Извини, официоз! Я ж все-таки Королева, причем путешествующая! Мне и вуаль положена по этикету! — она вынимает из складок белоснежного платья трубку. Набивает, раскуривает. Выпускает дым через ноздри. — Уф! Наконец-то могу покурить по-человечески! Вересковая это, моя самая, самая…
— Ты куришь трубку?
— Ну, иногда сигары…
— В том мире есть сигары?
— В том мире, — передразнивает меня она. — Сигары и кофе появились в первую очередь. Гении без сигар и кофе трудиться отказываются!
— А твой труп в реке?! Я же видел твой труп! Этого не может быть!!!