Когда покупатели обрели уверенность в том, что их не обманут, интернет-коммерция начала развиваться бурными темпами. Однако наличие посредников увеличило стоимость транзакций и понизило общую эффективность системы. Высокие комиссии сделали невозможной поддержку микроплатежей — переводов на очень незначительные суммы, иногда в несколько центов, — которые поначалу обещали подарить нам новые модели онлайн-бизнеса. Так погибла мечта первых интернет-энтузиастов: глобальный рынок, где программное обеспечение, медиаконтент и вычислительные мощности продаются и покупаются в малых долях для максимальной эффективности[58]. Компромиссное решение привело еще и к тому, что кредитные карты — прежде финансовый инструмент элит — стали неотъемлемой частью онлайн-инфраструктуры. В результате банки окончательно «прописались» в наших платежных системах. При ныне существующей модели банки берут за защиту от мошенников примерно 3 процента с каждой продажи — добавление в цифровой экономике скрытого налога, который закладывается в цену товара.
Централизованные структуры взяли на себя и другие аспекты управления интернет-средой: например, распределение доменных имен и хостинг — размещение и хранение файлов, из которых состоят клиентские сайты. Любой, кто создает себе сайт, вынужден пользоваться услугами DNS-провайдеров и хостов. Разумеется, за обслуживание нужно платить. Чем больше файлов и страниц вы разместите, тем выше будут тарифы.
Все эти решения приемлемы для тех, кто может себе их позволить. Однако дополнительные комиссии и сборы неизбежно превратились в барьеры, которые помогают крупным игрокам вытеснить конкурентов, ограничить инновацию и лишить миллиарды небогатых людей шанса в полной мере использовать возможности интернета для роста и развития. Вот так мы оказались во власти интернет-монополий. Те, кому удалось первыми захватить рынок, не просто пожинают плоды сетевого эффекта; их позиции косвенно защищены высокими ценами на услуги, с которыми сталкиваются конкуренты при попытке выйти на тот же уровень. Итак, доверительное управление весьма недешево. Из-за его дороговизны и сложились экономические условия, позволяющие корпорациям вроде Amazon, Netflix, Google и Facebook нещадно расправляться с конкурентами. Не менее важно и то, что эти несокрушимые гиганты получили всю полноту власти над растущими массивами наших личных, иногда строго конфиденциальных данных.
Интернет: последняя деталь пазла
Совсем не такой была мечта, изложенная в «Манифесте криптоанархиста» Тима Мэя и прочих сторонников криптографической защиты, анонимности и цифрового мира личных свобод. Технобунтари 1990-х хотели видеть интернет свободным от правительственного и корпоративного контроля как децентрализованное, избавленное от цензуры пространство, где кто угодно может вступить во взаимодействие с кем угодно под любым выбранным именем. Вспомним проекты вроде злополучного Xanadu Теда Нельсона, которому так и не удалось создать обещанную «альтернативную сеть» независимых, полностью автономных, самообновляющихся серверов[59]. В основе подобных идей лежало представление о структуре, в которой контроль над вычислительными мощностями и данными в значительной степени возложен на пользователей. Эти проекты намного опередили свое время и возникли в период, когда технологические, политические и экономические реалии были с ними попросту несовместимы.
И вот, в 2008 году, когда сообщество шифропанков уже совсем опустило руки, появился биткоин. Сама идея криптовалюты как будто сошла со страниц их записных книжек (хотя поначалу мало кто верил, что она заработает). Теперь вопрос о том, кто контролирует данные, утратил всякий смысл. Сохранность информации отныне обеспечивала децентрализованная сеть, которая постоянно самостоятельно обновлялась благодаря встроенным механизмам консенсуса. Как только принципы биткоина стали очевидны, многие создатели первоначальной архитектуры интернета испытали настоящее озарение, в том числе инвестор и предприниматель Марк Андриссен — один из разработчиков первого коммерческого интернет-браузера Netscape. В интервью журналистам Дону и Алекс Тапскотт он заявил, что видит в новой криптовалюте «ту самую сеть распределенного доверия, которой всегда так не хватало интернету»[60].
58
59
Подробный анализ проекта Xanadu и причин его краха можно найти здесь: “The Curse of Xanadu,”
60