На следующий день вечером Уэнтик сидел один в бывшем кабинете Эстаурда и изучал импровизированные карты, о которых говорил ему погибший.
Их было четыре, но содержали они мало информации, которая могла бы пролить свет на положение дел.
Первая, потенциально наиболее важная, принесла ему самое большое разочарование. Это была крупномасштабная карта части бразильского Мато-Гроссо. Сбоку находилась мелкомасштабная карта всей Бразилии. Судя по сделанным кем-то кружочкам шариковой ручкой, на карте отмечено примерное местоположение тюрьмы в джунглях.
Масштаб был вполне приемлемым – один сантиметр соответствовал полукилометру, но никаких полезных сведений карта не давала. Очевидно ее сделали по аэросъемке для нужд географов или геологов. Карту испещряли обозначения растительности джунглей, данные о влажности и температуре в разные периоды года, извилистые изолинии; было отмечено несколько ручьев и речушек. Ничего другого на карте не было.
Если такие крупномасштабные карты существовали для всего Мато-Гроссо (эта имела номер), то очевидно в каком-нибудь пыльном архиве правительства их хранилось несколько тысяч.
Уэнтик разглядывал карту, восхищаясь терпением и преданностью делу картографов, создавших столь грандиозную серию подобных планов.
Вторая была политической картой всего южно-американского континента с линиями современных границ и обозначением всех крупных городов. Он нашел напечатанное мелким шрифтом название Порта-Велью и впервые всерьез задумался, сколь потрясающи размеры континента и как далеко от побережья он теперь находился.
Третья карта Эстаурда была скорее схематическим планом, очень детально представлявшим расположение антарктической станции. Уэнтик, знавший о безмерной заботе о безопасности во время ее строительства и строгости контроля доступа на нее, в который раз поразился легкости, с которой Эстаурду удалось получить подобные документы и средства, позволившие оторвать его от работы.
Последняя так называемая карта точно была планом, на этот раз небрежно вычерченным карандашом. План представлял большой круг, в центре которого находилась тюрьма. В нижнем правом углу листа бумаги были инициалы К.В.Э. Что могла обозначать буква «В», подумал Уэнтик. Может быть Виктор? «Виктор» означает «Победитель». Вряд ли это подходило Клайву Эстаурду в качестве второго имени.
Если это рисовал он сам, то его картографические способности вряд ли могли заслуживать похвалы. Согласно масштабу, указанному в нижней части плана, диаметр поля был около десяти километров. Если так, то тюрьма нарисована далеко не в масштабе. Да и с направлением стран света не все в порядке. Фасад тюрьмы, на который выходило окно его кабинета, обращен на плане к югу. Но, судя по солнцу над головой в полдень, это окно выходит на север. По какой-то причине Эстаурд изобразил тюрьму вытянутым прямоугольником, тогда как она близка в плане к квадрату. Мачта удалена от тюрьмы в северо-западном направлении, а на плане Эстаурд пометил ее точкой в правом верхнем углу прямоугольника тюрьмы.
Уэнтик с некоторым любопытством заметил, что Эстаурд не нарисовал ветряную мельницу, до которой было три или четыре километра в юго-западном направлении, с которого они с Масгроувом подошли к тюрьме.
Он попытался сообразить, где ей положено быть на плане Эстаурда, но быстро отказался от этого намерения. План сбивал с толку. Отчасти из-за неаккуратного чертежа, но еще и по причине не очень уверенной ориентации самого Уэнтика в перемене представлений о направлении юг-север в южном полушарии еще с момента прибытия в Бразилию.
С этим было трудно и на Антарктиде, где можно было двигаться только в двух направлениях: либо на север, либо на юг.
Вспомнив о ветряной мельнице, он впервые сообразил, что они с Масгроувом шли к тюрьме с юго-запада. А Порта-Велью лежит явно к северо-западу отсюда. Значит маршрут, которым Масгроув вез его, размышлял Уэнтик, не был прямым.
Он мысленно попытался совместить план Эстаурда с полукилометровой картой. Было очень трудно смириться с мыслью, что выбираясь из этой громадной долины, придется оказаться в непроходимых джунглях.
Он вспомнил что произошло, когда Масгроув и он вошли в этот район. Только пройдя по жнивью немало шагов, он заметил, что джунгли позади исчезли. На самом деле они остались, конечно, на месте, но остались в прошлом. А может быть он сам исчез в будущем? Что случилось бы, озабоченно ломал голову Уэнтик, оглянись он в тот момент, когда они пересекали границу? Одна нога в прошлом (тогда настоящем), другая в будущем (теперь настоящем). Стоя на границе района, можно совершенно отчетливо видеть, что внутри. Видно ли тогда и в обратном направлении?