В последних известиях сообщалось, что неопознанное судно, которое двое суток назад появилось в Ла-Манше, вошло в эстуарий Темзы.
Все утро я не пропускал ни одного специального выпуска. Судно не подавало радиосигналов и не отвечало на вызовы с момента появления в проливе. На нем не было никакого флага. Из Тилбура вышел лоцманский катер, но людям с него не удалось подняться на борт судна. По названию на носу судно определили как трамповый грузо-пассажирский пароход среднего тоннажа, приписанный к одному из портов Либерии. По данным Ллойда в настоящий момент оно числилось совершающим чартерный рейс в Лагос.
Случилось так, что в двенадцать-тридцать я был волен уйти из колледжа. Во второй половине дня у меня не было ни занятий, ни каких-то других дел, и я решил отправиться к реке. Доехав на автобусе до Канен-стрит, я пешком дошел до Лондонского моста. У нескольких сот человек, главным образом служащих ближайших контор, оказалось то же намерение и на восточной стороне моста толпился народ.
Некоторые уходили, видимо по необходимости возвратиться на работу, и я постепенно протиснулся к парапету.
Ровно в два-тридцать мы увидели судно, приближавшееся вверх по реке к мосту Тауэр. Его сопровождало несколько мелких судов, большей частью принадлежавших речной полиции. По толпе прокатилась волна пересудов.
Судно приближалось к мосту, который преграждал ему путь. У стоявшего рядом со мной мужчины был полевой бинокль и он сказал мне, что находившиеся на мосту люди разбегаются, а въезд транспорта на него перекрыт. Через несколько секунд мост развели как раз в тот момент, когда судно подошло почти вплотную.
Меня привлек звук сирен. Обернувшись, я увидел четыре или пять полицейских машин, въехавших на Лондонский мост. Люди оставались внутри, но синие мигалки на крышах продолжали работать. Судно приближалось к нам.
Мы видели на сопровождавших катерах людей, которые что-то кричали в мегафоны тем, что находились на борту судна. Слов было не разобрать, до нас доносился лишь слабый резонированный гул. Стало неестественно тихо, когда полиция перекрыла въезд на мост с обеих сторон. Вышедший из машины полицейский стал гнать людей с моста. Ему подчинилось всего несколько человек.
Судно уже было менее чем в пятидесяти метрах от нас, мы хорошо видели огромные толпы людей на его палубах. Многие лежали. Два полицейских катера подошли к мосту, развернулись и двинулись навстречу судну. С одного из них какой-то полицейский чин требовал от капитана остановить машины и принять на борт представителей властей.
Ответа с судна не было, оно продолжало приближаться к мосту, хотя многие из находившихся на палубах что-то кричали полицейским, не понимая в чем дело.
Нос судна прошел под арку моста метрах в пятнадцати от меня. Я посмотрел вниз. Верхняя палуба была забита людьми от борта до борта. Долго разглядывать мне не пришлось, потому что средняя надстройка судна врезалась в парапет моста. Столкновение произошло при небольшой скорости, послышался отвратительный звук скребущего по камню металла. Я заметил ободранную краску и ржавчину на корпусе и надстройке судна, остекление многих иллюминаторов и окон было разбито.
Посмотрев на реку, я увидел, что полицейские катера и два буксира речных властей пытались развернуть корму старого судна и прижать ее к бетонному причалу Нью-Фреш. По валившему из трубы черному дыму и белой пене за кормой я понял, что машины судна продолжали работать. По мере приближения кормы судна к причалу, металл надстройки то и дело ударялся о мост и скреб по парапету.
На верхних и внутренних палубах возникло движение. Люди бросились в корму. Многие на бегу падали. Едва корма прижалась к бетонному причалу, первые люди стали выпрыгивать на берег.
Судно крепко заклинилось между берегом и мостом; его нос оставался под аркой, надстройка прижалась к парапету, а корма нависла над причалом. Буксиры вертелись вокруг моста, подталкивая судно так, чтобы оно снова не вышло в реку собственным ходом. Полицейские катера были теперь с его левого борта, на палубу забрасывались канаты и веревочные лестницы с металлическими кошками. Спасавшиеся бегством пассажиры мешать полицейским не пытались. Едва удалось закрепить первую лестницу, по ней стали подниматься официальные представители таможни.
Внимание собравшихся на мосту было приковано к покидавшим судно людям: африканцы сходили на берег.
Мы наблюдали за ними с ощущением ужаса и очарования. Мужчины, женщины и дети. Большинство, если не все, в состоянии крайнего голодного истощения. Руки и ноги скелетов, вздувшиеся животы, напоминавшие черепа головы с вылезавшими из орбит глазами; плоские, словно из бумаги, женские груди, укоризненное выражение лиц. Большинство совершенно или почти голые. Многие дети не в состоянии идти самостоятельно. Те, которых никто не взял на руки, остались на судне.