Степан Ильич диктовал и диктовал, время от времени посматривая на ребят лукавыми глазами, и мальчики никак не могли определить, хорошо или плохо закончился разговор парторга с директором.
Наконец, Степан Ильич закончил диктовку, забрал бумаги и вышел в коридор.
— Что, орлята, заскучали? Ничего, ничего зато я вам вашу бумагу принёс. Насилу выручил… — Он отдал Павлику заявление и скомандовал: — За мной, ребята!
Неторопливой походкой он направился к выходу. Это был большой, кряжистый человек, от всей его фигуры веяло силой и мощью. Мальчики едва поспевали за ним, на ходу рассматривая заявление. Через весь лист красным карандашом было написано почерком отца: «Разрешаю в сопровождении взрослого. Столетов».
— Ну, вот! — разочарованно сказал Павлик. Он даже остановился и ещё раз прочёл: — «В сопровождении взрослого»… Ничего у нас не получится! Где мы взрослого возьмём?
— Ну, взрослого мы в любое время найдём, лишь бы бумага была… Давай её сюда!
Толя забрал заявление себе, бережно уложил на дно кепки, и они побежали догонять Степана Ильича.
Глава шестая
СЕРДЦЕ МАШИНЫ — МОТОР
Ребята едва успевали — Степан Ильич шагал широко, размашисто. Он оглянулся на мальчиков всего один раз, когда уже входили под высокие своды моторного корпуса:
— Вот что, ребятки: от меня не отходить, в станки руки и носы не совать — оторвёт! Завод — не шутка, вести надо себя дисциплинированно. Понятно?
— Понятно!
Моторный корпус встретил их равномерным гулом. Ребята попали словно в густой берёзовый лес — так много было здесь высоких белых колонн, подпиравших своими верхушками громадную стеклянную крышу. И так же, как деревья между кустарниками, колонны со всех сторон были окружены бесконечными рядами станков. Станки мерно и однообразно жужжали.
Пол в корпусе был выстлан шестиугольными чугунными плитками. Народу проходило по ним, видимо, немало, потому что узорчатая поверхность плиток местами сверкала, как отшлифованная, на ней получались тропинки, гладкие и блестящие, словно лёд.
У каждого станка пирамидами или просто грудой были сложены разные части — детали будущего автомобильного мотора. Мальчики узнали многие из них: поршни, шатуны, шестерни, валики имелись и в фанерном ящике у Павлика. Но там они были старые, ржавые и грязные, а здесь, только что обработанные на станках, они выглядели совсем по-другому: были такие чистые и свежие, слоено сделали их не из чугуна и стали, а из серебра.
Мальчики вместе со Степаном Ильичом вышли на широкую улицу, пересекавшую моторный корпус. От станочных рядов она была отгорожена выкрашенными серебристой краской металлическими перилами. У перил на специальных полочках стояли цветы. Тут были букеты простых полевых цветов в стеклянных банках с водой, раскидистые фикусы и георгины в горшках, ярко-красная гвоздика в длинных деревянных ящиках. К. царившему в цехе запаху горячего масла и стали примешивался лёгкий аромат цветов.
Это и был малый конвейер, на котором собирали автомобильные моторы. Он совсем не походил на тот, который Толя два дня тому назад видел в главном сборочном корпусе. Там, на главном, машины собирались на двух медленно и непрерывно двигавшихся по желобам цепях, а здесь, вместо цепей, была устроена дорожка из роликов.
Странно выглядела эта дорожка! В длинную железную раму были вставлены сотни, а может быть, даже тысячи совсем одинаковых роликов. Когда на дорожку ставили груз и толкали его вперёд, он катился легко и быстро, слоено на колёсах. Называли дорожку рольгангом, и такое название очень подходило к ней. Валики звенели под грузом ВО все голоса: гинг-ганг-гонг! — как будто кто-то колотил стальным прутиком по пустым бутылкам.
Сборка мотора начиналась с того, что на рольганг ставили моторный блок — причудливую чугунную коробку размером с большой чемодан со множеством разных отверстий, щелей, выемок и впадин. Особенно выделялись шесть крупных отверстий в верхней части блока — цилиндры.
Сборщик в чёрном сатиновом халате начал вставлять в цилиндры поршни. Работал он внимательно и быстро: вставит один поршень в цилиндр, протолкнёт его до самого низа и вытаскивает обратно. Если поршень скользил по цилиндру очень туго, или, наоборот, слишком легко, сборщик откладывал его и примерял другой до тех пор, пока не подбирался такой поршень, который скользил не туго и не слабо.
Павлика не особенно интересовал подбор поршней: это он видел уже не раз. Нахмурившись, мальчик смотрел на блок и думал: смогут ли они вдвоём сделать такую вещь? Без блока никакой мотор не построить, а без мотора нет и автомобиля… Он понял, что опять ошибся: рассчитывал на малом конвейере увидеть, как делают блок, — а он оказался готовым, обработанным и сделанным где-то в другом цехе. Где же всё-таки начало всему?
— Посторонись-ка, парень! — сказал Павлику сборщик, закончивший подбор поршней.
Он резко толкнул блок, и тот, звеня на валиках, покатился по рольгангу к другим сборщикам. Те быстро его перевернули и в нижнюю часть вставили коленчатый вал — тяжёлую, причудливо изогнутую штангу, как будто бы составленную из отдельных стальных лепёшек, скреплённых между собой круглыми блестящими шейками.
Не успели ребята присмотреться, как блок, позванивая, покатился дальше к поджидавшим его новым рабочим. Те вставили в него шатуны и таким образом соединили поршни с коленчатым валом. Теперь поршни не могли двинуться с места без того, чтобы не потянуть за собой коленчатый вал.
— Ну вот, сейчас внутренность мотора будет собрана, — заметил Степан Ильич, когда они подошли к сборщикам, возившимся с шатунами.
— Как? Уже всё? — удивились ребята.
— Да, почти всё. Сейчас вставят кулачковый валик, и внутри мотора всё будет готово… — подтвердил Степан Ильич.
И действительно: блок со вставленными в него поршнями, шатунами и коленчатым валом покатился дальше, и следующий сборщик вставил и него кулачковый валик, похожий на тросточку стальной прут с несколькими выступами. Больше, сколько ни смотрели ребята, внутрь чугунной коробки ничего не вставлялось. Наоборот, двое рабочих тут же стали привинчивать к блоку крышки: сначала верхнюю на цилиндры, потом нижнюю туда, где виднелся причудливо изогнутый коленчатый вал. Чугунная коробка была теперь наглухо закрыта со всех сторон.
— И всё? — обрадовано спросил Павлик и про себя подумал: «Это хорошо, что в мотор закладывается так немного частей. Вместе с Толькой вполне сумеем справиться…»
Но Степан Ильич сказал:
— Что ты, Павлик! Работа над мотором только ещё начинается…
Он повёл мальчиков дальше. На новом участке конвейер был устроен иначе: вместо рольганга, по двум рельсам катилась вереница небольших тележек. Они были прикреплены к длинной цепи, безостановочно и медленно скользившей между рельс.