— Ездил в Черемхово за стройматериалами.
— Что заставило вас возвращаться оттуда через станцию Узбеково?
— У вас неверные сведения, товарищ начальник.
Чуть заметная улыбка тронула губы Розыкова. Он наклонился над столом, пододвинув Алехину пачку с папиросами.
— Вы были один в кабине?
— Да, — закуривая, небрежно отозвался шофер.
— Обманывать не советую.
— Я не обманываю.
— Где зеркало от вашей машины?
— Потерял.
— Когда?
— На прошлой неделе. Майор нахмурился:
— Вы давно знакомы с Востриковым?
— С Востриковым? — Алехин помолчал. — Не знаю такого, Как его звать?
— Борис.
— Не знаю.
— Снова обманываете?
— Вас не обманешь. ОУР! Наслышался.
Через полчаса привели Головко.
«Г. Г. Г. — Григорий Гаврилович Головко», — с удовольствием отметил про себя капитан Исмаилов, присутствующий на беседе.
Головко резко отличался от Алехина. Он был выше ростом, плечист, немного сутуловат. Глаза, посаженные глубоко, смотрели хмуро, недружелюбно. Широкие ноздри раздувались, как меха. Подбородок, сильно выступавший вперед, был разделен на две полукруглые половины. Губы плотно сжаты. Под скулами ходили круглые, словно шары, желваки. Ему шел двадцать пятый год, но можно было дать больше тридцати. Разговаривая, он дергал плечом, словно отгонял мух.
Беседу продолжал майор Розыков.
— Вам известно. что произошло в прошлую среду? — спросил он шофера, как только тот сел на стул.
— Проинформирован, — ответил Головко.
— Вы ездили на станцию?
— Ездил.
— В какое время?
— Днем.
— Как фамилия парней, которые были с вами в кабине? Только говорите правду.
— Я ездил один. — Головко положил на колени руки, потом сжал. Кулаки, как глыбы, вдавились в тело. — Вы подозреваете меня в убийстве?
— Да, — видя, что Розыков медлит с ответом, твердо сказал Исмаилов.
Шофер вздрогнул:
— На каком основании?
— Нам все известно.
— Что известно?
— Вы были на станции? Были, — заговорил капитан, приблизившись к Головко. — Недалеко от разъезда ваша машина левой стороной съехала на обочину дороги. Заднее колесо попало в яму, кузов с силой тряхнуло, и люди, находившиеся в нем, вылетели. Вы остановили машину, но не оказали помощи пострадавшим, а взяли у них деньги и уехали в город… Вам остается одно — сознаться, — закончил капитан. — Это важно для дела и для вас. Запомните, признание облегчает меру наказания.
— Я з-знаю, — озлобленно сказал Головко.
— Значит, вы признаете свою вину?
— Бросьте! — Головко встал. — Зачем вы говорите так? У вас нет фактов. Я никого не убивал и не грабил.
— Хорошо, — сказал Исмаилов. — В таком случае, скажите, где зеркало от вашей машины? Может быть, у вас его кто-нибудь украл?
Головко вспыхнул:
— Вы угадали. Зеркало украли.
— Когда?
— В прошлую среду.
— Скажите, какое неблагородство со стороны вора! — капитан уперся взглядом в Головко. — Перестаньте паясничать! Сознавайтесь!
В это время в разговор вмешался майор. Он спросил Головко: действительно ли зеркало от его машины пропало в прошлую среду.
— У меня есть свидетели, — оживился шофер.
— Кто?
— Лещинский.
— Еще кто?
— Алехин.
Майор достал из стола носовой платок с буквами Г. Г. Г. А.
— Ваш?
— М-мой.
— Что означает буква «А», вышитая с буквами «Г. Г. Г.»?
— Не знаю. Наверное, фантазия жены.
— У вас есть друзья?
— Есть.
— Вот что, Григорий Гаврилович, — подойдя к шоферу, сказал майор, — никому в ближайшие три-четыре дня не говорите о том, что вы здесь слышали и видели. Это необходимо. Договорились?
— Договорились, — заверил Головко.
Яков Аркадьевич Лещинский — начальник гаража, в котором работали Головко и Алехин, — зашел в кабинет Розыкова, не скрывая тревоги, охватившей его.
— Яков Аркадьевич, — обратился к Лещинскому Розыков, — мы думаем съездить в больницу к раненому, не сможете ли вы уделить нам полчасика?
— Почему не смогу? С удовольствием, — поспешно согласился начальник гаража.
— Мы поедем на вашей машине, — вставая, продолжил майор, — возьмите с собой Алехина и Головко и проследите, как они будут вести себя во время нашей беседы с раненым.
— Вы считаете, что я не должен присутствовать на этой беседе?
— Да. Но, нам необходимо знать: кто из шоферов принимал участие в преступлении— Головко или Алехин? — глядя на Лещинского, сказал майор. — Вы начальник гаража. Они верят вам. Виновный может рассказать вам правду. Конечно, это он сделает при одном условии… Вы меня понимаете?