Младший лейтенант вспыхнул, ему так и хотелось крикнуть: «Неправда! Меня любят! На Наташе свет не сошелся. Есть Варя!» Однако он сдержал себя. Обида, словно пламя, вспыхнувшая в нем, вдруг погасла. Он беспомощно опустил руки: майор был прав.
— Ну, что вам удалось узнать, Яков Аркадьевич? Лещинский, Розыков, Исмаилов и Воронов стояли в вестибюле больницы.
— Мне, кажется, — неуверенно начал начальник гаража, — что виноват Головко. Понимаете, он все время крутился около больницы, как будто потерял что.
— Я так и думал, — удовлетворительно сказал майор. — Все улики против Головко. Придется арестовать его, как вы думаете, товарищ капитан?
— Надо подождать, — отозвался Исмаилов. — В таких случаях нетрудно впросак попасть.
Розыков задумчиво посмотрел на Лещинского:
— Может быть, действительно, подождать? Как вы считаете, Яков Аркадьевич? Головко ваш шофер.
Лещинский растерянно переступил с ноги на ногу:
— Да я что…
— Ладно, пусть парень погуляет немного, — вдруг махнул рукой Розыков. — Вы только, Яков Аркадьевич, присмотрите за ним. Если чего — сообщите нам. Мы не успеем придти на помощь — попросите Алехина. Я думаю, что у него правильный характер. Поможет.
— Поможет, товарищ майор, — обрадовался Лещинский, — Он у меня один из лучших шоферов.
— Вот и отлично, — майор протянул Лещинскому руку. — Кстати, как он вел себя в это время?
— Алехин-то? Ничего. Сидел в машине, газету читал. Какое, говорит, мне дело до того, что где-то произошло убийство. Я, говорит, ни к чему не причастен. Бояться мне нечего.
— Все ясно: Головко — преступник, — майор поправил фуражку. — Теперь вся надежда на вас, Яков Аркадьевич. До свидания.
— До свидания, товарищ майор. Спасибо за доверие, — скороговоркой проговорил Лещинский.
Минут через десять после того, как машина с Лещинским и шоферами выехала со двора больницы, к майору не торопясь подошел лейтенант Прохоров.
— Докладывайте, товарищ лейтенант, — закурив, обратился к нему Розыков.
— Ваша догадка подтвердилась, товарищ майор, — сказал Прохоров. — Лещинский и Алехин дважды отходили от машины и о чем-то совещались, а Головко сидел у дерева и читал газету.
— Великолепно, — не скрывая радостного возбуждения, проговорил Розыков. — Возьмите в свое распоряжение Воронова и еще трех человек. Только будьте осторожны: преступник опасен!
Глава 30 ПОЧЕМУ ВСЕ-ТАКИ АЛЕХИН, А НЕ ГОЛОВКО?
Исмаилов вынужден был начать разговор с Розыковым. События, развернувшиеся в течение этого дня, были до того необычными и непонятными, что капитан стал подумывать об особых криминалистических способностях своего начальника.
— Ты хочешь знать, как я определил, что преступник Алехин, а не Головко? — обратился майор к капитану, садясь в кресло, придвинутое к открытому окну. — Во-первых, давай решим: правильно ли я сделал, послав оперативную группу по следам Алехина и Лещинского?
— Говоря об оперативной группе, вы имеете в виду Прохорова и Воронова?
— Безусловно, — сказал майор. — Если ты не забыл, с Прохоровым, кроме Воронова, поехали еще три человека. Какова их задача? Воронов и Скиба сегодня ночью должны арестовать Алехина и доставить в отдел. Конечно, мы бы могли это сделать и прямо в больнице…
— Вы считаете, что Лещинский один из участников преступной шайки? — опередил ответ майора Исмаилов.
— Совершенно верно.
— Воронов и Скиба арестуют Алехина так, чтобы об этом не знал Лещинский?
— Да.
— А Прохоров, Зафар и Кузнецов следом за Лещинским дойдут до логова волчьей стаи?
— Правильно.
Капитан удивленно засопел.
— Для меня непонятным остается ваше отношение к Головко, — сказал он через некоторое время. — Почему вы запретили рассказывать о том, что мы говорили ему?
— Меня, прежде всего, возмутило твое обращение с Головко. Это же безобразие, Гафур Исмаилович! Сколько раз говорить тебе об одном и том же! Надо сдерживать себя, иначе я вынужден буду принять какие-то меры… Я не пугаю тебя, не хмурься, я хочу, чтобы ты понял все, — предупредил майор и ответил на вопрос вопросом, жестом приказав Исмаилову молчать. — Нужно ли ставить в известность Алехина о том, что мы показывали Головко платок с буквами «Г. Г. Г. А»? Подумай об этом хорошенько, и ты поймешь, что я правильно сделал, попросив шофера никому не говорить о нашей беседе.
Капитан удивленно сдвинул плечи.
— Это, во-первых. Во-вторых, — продолжал Розыков, — как мне все-таки удалось узнать, что преступник Алехин, а не Головко?