— Послушай, начальник, что я тебе скажу, — произнес бухгалтер. — Я думаю, что парня надо… проверить… Конечно, человек ранен… Может, я ошибаюсь…
— Смотря в чем? — подтолкнул старика вопросом майор,
— Разговор у меня такой, — оживился бухгалтер. — Я встречался с Востриковым. Однажды выпил с ним. Было это перед тем, как случилось несчастье. «Садык-бобо, — с казал он мне. — Вы хорошо знаете русский язык. Научите меня говорить по-узбекски!» «Хорошо, — пообещал я. — Научу», «Скажите, как будет по-вашему: «Садык-бобо — мой друг», «Садык-бобо менинг дустим», — ответил я. Он два раза вслух повторил эти слова. Потом попросил перевести слова «никому», «деньги», «завтра», «случилось». — Садык-бобо снял тюбетейку и положил на стол, исподлобья взглянув на Розыкова. — Через три дня он пришел ко мне на работу и сказал: «Помогите, Садык-бобо, получить с Расулова бутылку коньяку». «Как же?» — спросил я. «Переведите вот это предложение: «Я буду дома завтра к обеду, и ты узнаешь все, что случилось со мной». Понимаете, Карим говорит, что я не смогу перевести эти слова, а я сказал, что смогу, ну мы и поспорили».
— Что же было дальше? — спросил майор, усилием воли подавив волнение.
— На второй день я встретил Расулова и спросил, когда будем пить коньяк. «Какой коньяк?», — удивился он. Я рассказал. «Ничего подобного у нас не было: Востриков обманул вас!» — ответил Карим.
Розыков поднял телефонную трубку:
— Соедините меня с Исмаиловым… Товарищ капитан! Вы говорили, что записку, оставленную у Бибихон Скорпионом, написал Батталов? Как на это смотрит Чеботарев? Отверг версию? Правильно сделал. Предложите ему проверить почерк другого человека… Вострикова.
Глава 32 КОРНИЛОВ БЕСПОКОИТСЯ
— К тебе можно, Якуб Розыкович?
— Пожалуйста, товарищ подполковник, заходите… Я как раз получил новые улики об убийстве.
— Сиди, сиди… Какие же?
Розыков подождал с минуту, будто не знал, с чего начинать, потом заговорил неторопливо, время от времени заглядывая в папку, которая лежала перед ним на столе.
Игорь Владимирович прошел вперед и сел в кресло, стоявшее у окна. Окно было открыто, и в кабинет беспрерывными волнами врывался упругий ветер. Он широко, как паруса, надувал легкие зеленоватые шторы, шелестел листками настольного календаря, лежавшего почему-то на подоконнике.
«Печет, как в пекле», — устало подумал подполковник, кладя руки на подлокотники. У него со вчерашнего дня было плохое настроение. Он снова и снова взвешивал все и будто беседовал с комиссаром, который, собственно, и вызвал в нем эту неудовлетворенность.
Вчера в половине шестого подполковнику позвонили из секретариата управления милиции и сказали, что его ждет к себе комиссар милиции III ранга Искандеров. Корнилов прервал совещание, которое проводил с работниками ОБХСС, и выехал в управление.
Искандеров встал из-за стола, когда Игорь Владимирович зашел к нему в кабинет, и протянул свою большую мускулистую руку. Корнилов поздоровался сдержанно и не садился до тех пор, пока начальник управления не предложил ему стул.
Минут двадцать они говорили о делах управления и отдела милиции, потом комиссар, будто мимоходом, сказал, что думает перевести в управление майора Розыкова.
— Кем? — Растерялся Корнилов. Он совсем не об этом хотел спросить. Ему нужно было сразу же протестовать.
— Начальником ОУР.
— Управления?
— Да.
— Вы думаете, что он справится?
— Я хорошо знаю Розыкова…
— Этого не может быть! — не дал договорить Корнилов. Ему стало душно. — Это невозможно! — повторил он громко, наконец, собравшись с мыслями.
Комиссар несколько минут сидел молча, глядя на вентилятор, который стоял на тумбочке около стола. Подполковник настороженно следил за взглядом начальника управления, стараясь угадать его мысли. «Если заберет Розыкова, пойду к министру», — все настойчивее повторял про себя Корнилов.
Однако комиссар, посидев еще некоторое время молча, заговорил снова об отделе милиции — поинтересовался, когда будет завершено «Дело Расулова», какое настроение у сотрудников, закончив свою беседу словами:
— У вас много замечательных людей, Игорь Владимирович, вы присмотритесь к ним… Со временем мы, очевидно, возьмем все-таки Розыкова, поэтому готовьте на его место человека.
«Готовьте человека. Легко сказать, — раздраженно думал теперь Корнилов, слушая неторопливый голос Розыкова. — Словно у меня кузница кадров… Может быть, начальником отделения сделать Прохорова?»
— Вот, собственно, все, что мы узнали, — произнес в это время громче обычного майор.