Глава 44 ШАРИПОВ НАЗЫВАЕТ ИМЯ УБИЙЦЫ
В полдень Розыкову доложили, что Востриков выздоровел и доставлен из больницы в ДПЗ. Майор решил побеседовать с ним в присутствии Наташи. Он преследовал две цели: заставить Вострикова сознаться в преступлении и показать Наташе его настоящее лицо… Надо сказать, что майор добился своего, применив этот необычный способ беседы.
— Да, я — преступник, — с ожесточением, глядя в глаза Розыкова, несколько раз подряд повторил Востриков. — Я познакомился с Расуловым и обманул его. Я предложил ему сесть в машину Алехина и поехать в кишлак, не дождавшись Батталова. Я вышвырнул его из кузова и убил!..
— Вы убили один? — уточнил Розыков.
— Да!
— Скорпиона исключаете?
— Я никакого Скорпиона не знаю!
— Не знаете человека, которому подготовили записку на имя женщины, искренне верившей в вашу дружбу? — Майор передал Вострикову копию заключения графической экспертизы. — Прочтите, может быть, это немного охладит вас.
Востриков припал глазами к листку бумаги, и лицо его побледнело.
— Почему вы не уехали со Скорпионом, а остались на месте преступления? — продолжал задавать вопросы Розыков. — Не надеялись ли таким образом запутать следы? Или боялись, что перелом ноги разоблачит вас?
Востриков молчал.
— Не хотите говорить, Востриков? В таком случае, послушайте меня. — Розыков выдержал небольшую паузу. — Вы не уехали с места преступления потому, что Скорпион запретил вам это делать. Он забрал деньги, а вам приказал свалить ответственность за убийство на человека со шрамом.
Востриков зябко поежился.
— Конечно, — усмехнулся майор, — стыдно сознаваться в том, что вами командовал Скорпион, человек, не знавший ни совести, ни жалости.
— Н-ничего, мы еще с ним встретимся, — озлобленно проговорил Востриков.
— Мы можем ускорить ваше свидание, — также зло сказал Розыков и потребовал: — Где он сейчас?
— Не знаю.
— Не знаете, или не хотите говорить?
— Не знаю!
— Знаете!!
— Не скажу!..
— Вам сообщили, что он пытался отравить вас? — вдруг спросил майор.
Востриков стиснул зубы — на скулах выступили темные пятна.
— Сообщили…
— Значит?..
— Не скажу!..
Розыков позвонил:
— Уберите его, — сказал он вошедшему дежурному.
— Слушаюсь!
Востриков поднялся, помутневшим взглядом прощупал Розыкова и Наташу, заложил руку за спину и, насвистывая, направился к выходу.
— Стой!
Он остановился:
— В чем дело? Ах, это вы, гражданочка.
Наташа спокойно смотрела на него:
— Боря, подойди ко мне.
Это был ее голос. Той, которую он продолжал любить. Это была просьба, а не приказание, просьба любимого человека, которому можно доверить свои мысли, и он подошел к ней, подошел несмело, как к кровати больного, низко опустив голову.
— Ну, чего тебе? — тихо спросил он.
— Ты говорил, что тебя силой заставили совершить это преступление. Я поверила и защищала. Это было нехорошо, но я защищала. Я думала, что ты человек, а ты…
— Что теперь говорить об этом, — сказал он. — Давай лучше расстанемся по-хорошему, и все.
— Как это — по-хорошему?
— Ну, так, как все люди.
— Но мы же не как все: ты — преступник, а я люблю тебя, значит, тоже преступница.
— Ну, это ты брось!
— Что — брось?
— Ты не преступница!
Она поднялась и встала рядом с ним:
— Подлец!..
Он пожал плечами, переступил с ноги на ногу и несмело направился к двери; здесь его снова остановил Наташин голос:
— Стой!
Он боялся ее, боялся ее голоса, ее голубых, чистых глаз. Как он мог обмануть? Он впервые в жизни любил так горячо и искренне! Она верила каждому его слову. Он убеждал, что ни в чем не виновен; просил, чтобы она поговорила с Вороновым. Очевидно, она и говорила.
Теперь все позади, вся жизнь! Черт связал его со Скорпионом! Это случилось полтора года назад. Потом он пытался уйти. Жаль, что только пытался… Трусы всегда так: собираются сдвинуть с места горы, но не могут сдвинуться с места сами — духу не хватает…
Если бы все начать сначала, и снова встретить Наташу!.. Какие у нее синие-синие глаза!!.
— Скажи, это правда, что Скорпион заставил тебя остаться в поле с трупом Расулова? — грубо спросила Наташа.
— Да, — признался он.
— Громче!
— Ну, чего кричишь? Да!..
Она заколебалась:
— Не думала я, что так получится. Ты был таким хорошим. Я верила тебе. Зачем ты плюнул мне в душу?
Он отвернулся.