Пригнувшись, лейтенант ударил ногою по руке Скорпиона. Удар был до того силен, что пальцы разжались, и браунинг со стуком покатился по полу. В ту же секунду Скорпион левой рукой выхватил из-за пазухи второй браунинг.
Предупредить выстрел Прохоров не успел, но он успел отпрянуть в сторону: пуля сорвала с него кепку и врезалась в потолок.
— А ну, берегись!!
Полетели стулья, трюмо, табуретки, стол: два человека вьюном завертелись по комнате. Выстрелы один за другим всколыхнули здание. К квартире Скорпиона устремились люди — сотрудники уголовного розыска, стоявшие на охране выходов из здания и двора.
РАССКАЗ ОСТАЕТСЯ НЕЗАКОНЧЕННЫМ
— На этом можно было бы и закончить рассказ, — утомленно произнесла Бельская, — но я думаю, что вам интересно будет узнать и о других людях, попавших в эту историю. Что вы скажете, например, о шофере Головко? При беседе с Розыковым он вел себя несколько странно. Воронов да и некоторые другие работники милиции считали его преступником.
Я промолчал, так как не думал в эту минуту о Головко.
— В действительности дело выглядело так, — продолжала она. — Головко в тот день ездил на станцию Узбеково, недалеко от которой было совершено убийство, и вернулся в город только ночью.
— Ну и что же?
— Понимаете, существуют люди, которые боятся буквально всего. Они способны признаться в преступлении, которого и не совершали.
— Ну, а где сейчас Скорпион и его сообщники? — спросил я.
— Разве вы не знаете, где они должны быть? — удивилась она. — Кстати, с одним из преступников этой группы вы вчера встречались.
— Вы говорите о Вострикове?
— Да.
— Значит, вы — Наташа?
— Угу.
Я и раньше предполагал, что Бельская это и есть Наташа. Поведение Вострикова во время погони теперь не казалось мне загадочным: он все еще любил ее и не посмел расправиться. По всей вероятности, какое-то чувство к нему сохранилось и у нее, иначе она бы действовала тогда более решительно… Впрочем, так ли это важно? Она была со мной откровенна, и не мне осуждать ее, да и в состоянии ли я до конца разобраться во всем?
— Наташа! — Я позвал ее робко по имени, не уверенный, что она примет такое обращение. Мне хотелось говорить с нею дружески, и слово «Наташа» было моим первым шагом к этому. — Чем окончилась борьба Прохорова со Скорпионом?
— Я уже все рассказала. Победил Прохоров. Неужели вы не помните? К нему на помощь пришли товарищи.
Рассказ подходил к концу, и я страшно боялся этого, поэтому стал задавать новые вопросы.
— Простите… Почему вы согласились пойти со Скорпионом в ресторан?
— Что я могла сделать! — покраснела Наташа. — Скорпион пригрозил мне оружием. Потом сказал, что знает Бориса и поможет ему.
Я отвернулся.
— Вы напрасно осуждаете меня, — быстро проговорила она. — Я думала, что спасу Бориса. У меня наготове был еще вопрос:
— Скажите, зачем Скорпион отвез вас к Ресту?
— Коротко на этот вопрос можно ответить так. В прошлом Рест был связан с какой-то крупной шайкой. Скорпион рассчитывал, что я расскажу об этом Воронову. Такое сообщение встревожило бы работников угрозыска, и они пошли бы по ложному пути.
— Мне кажется, что Скорпион иногда действовал чересчур грубо. Я, например, никак не могу понять, зачем ему нужно было сообщать работникам милиции о том, что Востриков и Расулов вылетели из машины? Этим он разоблачил самого себя.
— Вы правы: некоторые действия Скорпиона действительно помогли работникам угрозыска напасть на след и ускорить дело.
— Я думаю, что он не все предусмотрел, решив ограбить Расулова.
— Это преступление было предложено другим человеком.
— Вот как, — удивился я.
— Шарипов являлся орудием рецидивиста Ягодкина, прозванного преступниками Скорпионом за крутой нрав. Операция «Лисица» — так назвали они это преступление — была продумана Ягодкиным. Главарь собирался принять в ней непосредственное участие. Однако обстоятельства сложились так, что он вынужден был покинуть город и поручил дело Шарипову. Шарипов ревностно взялся за выполнение задания, внушив преступникам, что Ягодкин и он — одно и то же лицо. Те, разумеется, поверили ему, так как никогда не видели того, кого называли Скорпионом.
— Ягодкин тоже арестован? — поинтересовался я.
— Нет…
У меня был еще один вопрос, который я хотел задать, но не решался. Наконец спросил все-таки: