Сколько времени я и Наташа стояли напротив дома?
На этот вопрос трудно было ответить. Когда все вокруг стихло, ощущение времени исчезло. Мы напряженно вслушивались в говор ночи и думали только об одном: как там, в доме? Приблизился ли момент начала операции. За окнами уже стояла тишина. Погас свет. Наши товарищи находились в засаде. Действовал только капитан Зафар. Вернее, должен был действовать, если дан сигнал.
Мы с Наташей его не слышали.
* * *— …Ваша задача: незаметно, когда все будут спать, проникнуть в дом и открыть нам двери.
— Разрешите выполнять?
— Не спешите… Возьмите фонарик… Как только все будет готово, дайте два коротких сигнала светом,
— Хорошо.
— Не зарывайтесь: преступники вооружены.
Офицерам, притаившимся во дворе у соседа, было известно, что в доме именинницы теперь находились двое мужчин: Гвоздев и высокий парень судя по всему — Перфильев.
Получив указание от майора Исмаилова, капитан Зафар поднялся, зажал в правой руке рукоять пистолета и неслышно перелез через изгородь.
Во дворе было темно. Луна, минуту назад стоявшая в чистом небе, теперь зашла за тучи и бросала на землю слабый свет. Кругом царила тишина.
Капитан Зафар несколько минут стоял у изгороди, прислушиваясь к стуку собственного сердца, потом юркнул под лапы развесистого вяза, стоявшего посередине двора. Отсюда были лучше видны двери дома и подход к ним. Спрятавшись у крыльца между кустами виноградника, он стал ждать…
Перфильев, ну да, это был он, открыл двери, схватился за косяк и воткнул в рот палец…
Зафар сжался, встал на четвереньки, проскользнул в коридор. В лицо ударил душный жаркий воздух. Под ноги попало ведро — оно перевернулось и покатилось по полу. Из темноты рявкнул грубый охрипший голос:
— Горбач, это ты?..
Перфильев промычал что-то нечленораздельное. Зафар замер: неужели зажгут свет?
— Спи, ну что ты! — послышался женский голос.
— Скотина, — выругался бас. — Нажрался, как свинья…
Перфильев постоял на крыльце, потом, тяжело волоча ноги, прошел по коридору.
Потекли тяжелые томительные минуты. Нужно было дождаться, когда уснет Гвоздев. Дать сейчас сигнал товарищам, значит, подвергнуть себя опасности. Розыков говорил: «Операция должна пройти без единого выстрела. За каждое, даже малейшее нарушение, будете отвечать. Особенная бдительность и осторожность потребуется от того, кто первый столкнется с преступниками».
Зафар сдерживал дыхание.
«Спокойствие, главное — спокойствие. Не в такие переплеты приходилось попадать. Подумаешь: двое с оружием…»
Шлеп… Что это?
Кажется, что-то упало.
Заскрипела кровать.
— Да лежи ты!
— Пойду освежусь.
— Лежи!..
В глубь двора скользнул лучик карманного фонарика. За изгородью увидели его и поднялись из засады. Теперь Зафару нужно попасть в комнату — хорошо, что дверь в нее открыта, — и включить свет.
Темно…
Вдруг на пути снова что-нибудь попадется?
Один шаг… Нет — полшага…
Еще, еще, еще…
В комнатах — почти во всех — выключатель находится у двери. Как его найти?.. Товарищи уже где-то рядом. Одни станут у окон, другие у крыльца и калитки, третьи зайдут в дом… Бояться нечего… Какая ерунда… Ну, конечно… Что это? Неужели порог?
Руки сначала замерли: правая сжала пистолет, левая легла на грудь, там, где бесновалось сердце.
Наташа толкнула меня в плечо:
— Смотри!
Я оглянулся, по дороге шел мужчина с небольшим свертком под мышкой. Шел, наклонив голову и держа одну руку в кармане. На нем был темный костюм и темная кепка. В такой одежде рабочие ходят в ночную смену. Единственное что меня удивило — это темные очки. Ночью — солнцезащитные очки. Нелепость!
— Кто?!.
Наташа не услышала моего вопроса.
В доме кто-то закричал, и раздался выстрел. Из-за деревьев, стоявших напротив, выскочили два человека и подбежали к окнам.
Я взглянул на Наташу. Она торопливо раскрыла сумочку, достала небольшой пистолет.
Мужчина в очках метнулся под карниз соседнего дома — со всех сторон залаяли собаки.
— Это Скорпион, его надо взять!
— Хорошо!
— Он вооружен, беги к Исмаилову!
Однако события опередили нас.
Из переулка, залив светом улицу, вынырнули две автомашины и направились в нашу сторону. Они шли так быстро, что я не успел перебежать дорогу. Первую я различил ясно, это была «Победа», я даже заметил номер ЕЛ 86–61, однако вторую не мог разглядеть. Она потонула в облаке пыли, поднятой «Победой».