Неизбежная кончина отцовского ремесла не вызывала у Мэллори ни тени сентиментальности. А потом он и вовсе выбросил эти мысли из головы, увидев полосатый парусиновый навес, стойку и небольшую толпу, полностью состоявшую из мужчин. Это зрелище вызвало у него острый приступ жажды. Обогнув троицу джентльменов со стеками, оживленно обсуждавших шансы фаворитов, он протиснулся к стойке и призывно постучал серебряным шиллингом.
– Что желаете, сэр? – осведомился бармен.
– Хакл-бафф.
– Сэр родом из Сассекса?
– Да. А что?
– Я не смогу подать вам настоящий хакл-бафф, сэр, – нет ячменного отвара. – На багровом лице появилось крайнее сожаление, тут же, впрочем, исчезнувшее. – За пределами Сассекса его почти не спрашивают.
– А я два года не пробовал хакл-баффа, – вздохнул Мэллори.
– Если желаете, я приготовлю вам первоклассный бамбу. Очень похож на хакл-бафф. Нет? Тогда хорошую сигару. Всего два пенни! Прекрасный виргинский табак. – Бармен извлек из деревянного ящичка кривоватую черуту.
Мэллори покачал головой:
– Я очень упрям в своих пристрастиях. Хакл-бафф или ничего.
– Вас не переубедить, – улыбнулся бармен. – Сразу видно истинного сассексца! Я и сам оттуда родом. Примите эту прекрасную сигару безвозмездно, сэр, как савенюр.
– Очень мило с вашей стороны, – удивился Мэллори, тронул пальцами кепи и зашагал дальше.
Вытряхнув на ходу из портсигара люцифер, он чиркнул палочкой о подметку, раскурил черуту и беспечно заткнул большие пальцы за проймы жилета. По вкусу сигара напоминала отсыревший порох; после первой же затяжки Мэллори поспешно выдернул ее изо рта. Скрутку из паршивого черновато-зеленого листа опоясывала полоска газетной бумаги с маленьким, в звездах и полосах, иностранным флажком и надписью: «ВИКТОРИ БРЭНД». Все понятно, армейский хлам этих самых янки. Отброшенная сигара угодила в бок цыганской кибитки, выбросила фейерверочный сноп искр и тут же оказалась в чумазых ручонках черноголового оборвыша.
Слева от Мэллори ипподромную толпу рассекал роскошный, темно-вишневого цвета паровой экипаж. Высоко вознесенный над людским морем возница потянул за рычаг тормоза, громко затрезвонил медный колокольчик, и толпа неохотно раздвинулась. На высоких бархатных сиденьях разместились пассажиры; шарнирная крыша была сложена гармошкой назад, чтобы пропускать солнце. Ухмыляющийся старый бонвиван в лайковых перчатках смаковал шампанское в компании двух юных девиц – то ли дочерей, то ли содержанок. На дверце экипажа гордо красовался герб – скрещенные серебряные молотки на лазоревой шестеренке. Какая-то неизвестная Мэллори эмблема радикалов. Он знал гербы всех лордов-ученых, но слабо ориентировался в геральдике капиталистов.
Машина катила на восток, к гаражам дерби; Мэллори шел следом по расчищенной от людей дороге, легко поспевая за медлительной машиной и улыбаясь тому, как ломовые извозчики стараются унять перепуганных лошадей. Он вытащил из кармана справочник, оступившись при этом в колее, выбитой толстыми колесами брума, и перелистнул пестрящие яркими иллюстрациями страницы. Издание было прошлогоднее, лазоревой шестеренки с серебряными молоточками в нем не нашлось. Удивляться особенно нечему, теперь что ни неделя, то новый лорд. А все эти ихние светлости прямо без ума от своих паровых шарабанов.
Машина держала курс на клубы сероватого пара, поднимающиеся над трибунами Эпсома; она неуклюже перевалила через поребрик мощеной подъездной дорожки, и тут Мэллори увидел гараж, длинную несуразную постройку в так называемом современном стиле – железный наружный каркас, крыша из луженой, на болты посаженной жести. Все это уныние малость расцвечено пестрыми вымпелами и жестяными колпачками вентиляционных труб.
Пыхтя и отдуваясь, машина заползла в свое стойло. Возница открыл клапаны, раздалось громкое шипение, взлетело и тут же рассосалось облачко пара. Гаражные механики забегали с масленками, господа же тем временем сошли вниз по складному трапу. Направляясь к трибуне, лорд и две его спутницы прошли мимо Мэллори; свежеиспеченная, из грязи да в князи, британская аристократия, они не сомневались, что этот мужлан смотрит на них во все глаза, – и высокомерно его игнорировали. Возница с увесистой корзиной потащился следом за ними. Мэллори коснулся пальцем своей полосатой, точно такой же, как у водителя, кепки и подмигнул, но не был удостоен ответом.