— По существу, они все пришли к одному решению. Я вижу лишь незначительные различия, не более.
Кокрейн выглядел усталым. Никаких признаков раздражительности, только изнеможение и, может быть, страх.
— И ваша оценка их решения? — спросил Джемма, которому не терпелось перейти к сути.
— Тот факт, что они все пришли к этому независимо друг от друга, говорит мне, что оно, по всей вероятности, верное. Не вижу никаких ошибок в их расчетах.
— А реализация? — спросил Джемма.
— В принципе мы можем использовать ускоритель частиц в его нынешнем виде. Нам просто придется генерировать более тяжело заряженную частицу. Это вроде как заменить гильзу двадцать второго калибра сорок пятым. Все остальное то же самое. Частицы будут двигаться чуть медленнее, однако на работе это не отразится, зато сила поражения утроится. — Алекс отложил записки. — Все довольно просто.
— Жаль, вы не додумались до этого раньше, — сказал Джемма с нескрываемым презрением.
— Это теоретическая работа, — возразил Кокрейн. — Не моя сфера.
— Да, — неприятно усмехнулся Гаран, — в конце концов, вы всего лишь механик.
На столе зазвонил интерком.
— Господин президент, — сказал секретарь, — к вам гость. Американский посол.
— Отлично, — отозвался Джемма. — Проводи его сюда.
Кокрейн встал.
— Мне нужны двадцать четыре часа для внесения необходимых изменений.
— Тогда предлагаю приступить, — отрезал Гаран и указал на боковую дверь. — Выйдете вон туда.
Кокрейн торопливо скрылся в указанном направлении, а уже через секунду передняя дверь открылась, и порог переступил американский посол. Обычно Джемма встречал такого гостя на полпути, но сейчас остался за столом, жестом предложив послу расположиться напротив, в том самом кресле, что минуту назад было занято Кокрейном.
— Президент Гаран, — произнес посол с тягучим техасским акцентом. — Вы, конечно, понимаете, какой прискорбный случай привел меня сюда.
— Что вы имеете в виду, господин посол? — вскинул брови Джемма. — Мы празднуем свое Четвертое июля. Разве только на день позже.
Посол выдавил улыбку, но покачал головой.
— То, что вы называете независимостью, есть на деле неприкрытая агрессия, воровство и нарушение международного права. Говоря откровенно, не могу припомнить столь наглого деяния.
— В таком случае вы плохо знаете историю, — парировал Джемма. — В 1950 году под угрозой национализации всех активов «Стэндард ойл» Саудовская королевская семья забрала половину нефти в Аравии. Стоимость той нефти за последние шестьдесят лет оценивается в три с половиной триллиона долларов. В 2001 году Уго Чавес, лидер Венесуэлы, сделал фактически то же самое. В 1972 году Чили под руководством Сальвадора Альенде национализировала свои медные копи. В 1973-м Индия национализировала всю свою угольную промышленность. В 1959 году Фидель Кастро захватил Гавану, терпеливо дождавшись, пока завершится строительство «Гавана Хилтон», чтобы использовать отель как штаб-квартиру коммунистической партии. Он захватил все иностранные активы и так и не отдал их. Разве вы не помните всего этого, господин посол?
Американец глубоко вздохнул.
— Разумеется, помню, но здесь другое.
— Да, — согласился Гаран. — И насколько другое, вам еще предстоит узнать. А пока, в строго денежном отношении, мои действия относительно безобидны в сравнении с теми событиями, о которых я только что упомянул. Честно говоря, я удивлен вашему приходу. Я ожидал, что первым здесь окажется китайский посол, ведь они могут потерять гораздо больше, чем вы.
Последнее заявление стало ударом по гордости посла, но он не подал виду.
— Мы здесь и от их имени, — сказал он, — и от имени всех стран, имеющих претензии и выражающих свое недовольство. А теперь, не для протокола, мы готовы рассмотреть изменения условий выплат ваших займов, но принципиально не простим вам ни одного из них. И прежде чем начнутся переговоры, вам надлежит отвести свои войска от промышленных предприятий, принадлежащих иностранным компаниям.
Джемма улыбнулся.
— Я делаю вам встречное предложение. Я сохраню то, что взято по праву. И попрошу от вашей страны всего двадцать миллиардов субсидий в год.
— Что? — опешил посол.
— Я бы попросил новых займов, — продолжал Джемма, — но, учитывая факт невыплаты предыдущих, боюсь, никто не продлит нам кредит. Поэтому пусть будут субсидии. Не волнуйтесь, мы намерены потребовать таких же взносов от Китая и Европы.