— Меняем глубину, — напомнил Джо.
Гонка — это не просто пробег по горизонтали на максимальной скорости и возвращение домой. Здесь предусматривалось и выполнение обязательных маневров: смена глубины и курса, прохождение между пилонами, рывок к определенному пункту, задний ход, разворот и выход к следующему бую.
Соревнование складывалось из трех этапов, причем победитель каждого получал приз в тысячу долларов. Главная же награда — целых десять миллионов долларов — доставалась лучшему по сумме всех трех этапов экипажу.
— Представляешь, ребята предлагают десять миллионов? — волновался Джо.
— Ты же понимаешь, что, если мы выиграем, деньги возьмет НУПИ, — охладил пыл друга Курт.
— Не порти мне настроение. Дай помечтать. Десять миллионов… Ранчо в Мидленде и грузовичок размером с небольшой экскаватор.
Остин рассмеялся и на секунду позволил себе представить, что он сделал бы с десятью миллионами долларов. Скорее всего, в его жизни ничего бы не изменилось, и занимался бы он тем же, чем и сейчас. То есть работал на НУПИ. Ездил по свету. Иногда спасал какой-нибудь океан.
— И у кого же такие деньги?
— «Эфрикен офшор корпорейшн». Занимаются шельфовым бурением.
Курт кивнул. Смысл соревнования — стимулировать создание таких подводных аппаратов, которые могли бы работать — быстро, эффективно, надежно и автономно — на глубине до тысячи футов. Как всегда, на первом месте реклама.
Тем не менее, даже если деньги попадали в другой карман, Курту Остину нравилось побеждать.
— Через пятнадцать секунд начинаем спуск до двухсот пятидесяти футов, — предупредил Джо.
Курт положил руку на панель, набрал 2-5-0 и положил палец на клавишу «ввод». Конечно, каждый из них мог бы при желании изменить курс вручную, но компьютер делал это точнее.
— Три… два… один…
Остин нажал клавишу, и они услышали, как заработал маленький насос, перекачивая масло из задней камеры в переднюю. Нос потяжелел и опустился. Ни набирать воду, ни менять положение руля, ни варьировать мощность при этом не требовалось, так что «Барракуда» продолжала идти полным ходом, опускаясь и даже набирая скорость.
Свет начал меркнуть, цвет менялся с ярко-аквамаринового на темно-синий. Чудесный солнечный день остался вверху, они опускались в мир высокого давления.
— Что у нас дальше? — спросил Курт.
— Четыре мили до внешнего маркера.
— Как другие участники?
Гонка проводилась с раздельным стартом, подлодки уходили с интервалом в десять минут, но Курт и Джо уже обогнали одного соперника и рассчитывали в скором времени обойти другого.
— Будут мешать, подвинем, — сказал Завала.
— Это тебе не НАСКАР, — ответил Курт. — Думаю, за это будут снимать очки.
За его спиной Джо застучал по клавишам — «Барракуда» постоянно оставалась на связи.
— По данным телеметрии, ХР-4 в полумиле впереди нас. Минут через десять мы должны увидеть его хвостовые огни.
Неплохо, подумал Остин. До следующей смены глубины оставалось семь минут. Они поднимутся до 150 футов, пройдут над горной цепью и дальше, вдоль подводной равнины, бывшей когда-то лавовым полем.
— Куда веселее идти на обгон, когда люди видят, как ты пролетаешь мимо, — заметил он.
Через семь минут Курт перевел «Барракуду» в режим подъема. Они миновали хребет и вышли на уровень в сто пятьдесят футов. А еще через секунду затрещало радио.
— …пробл… тричест… батареи… систематический сбой…
Низкочастотный сигнал шел с перебоями, и понять что-либо было трудно. Но в голове у Курта Остина уже зазвенел звоночек тревоги.
— Ты понял?
— Не смог разобрать. У кого-то проблемы.
Курт притих. Все подлодки были оснащены низкочастотным радио, которое в принципе могло подать сигнал на расставленные по маршруту плавучие буи, откуда он ретранслировался судье и на спасательные суда, также курсирующие по маршруту гонки. Но этот сигнал был так слаб, что Курт не смог понять, кто его подает.
— Он говорил что-то насчет проблем с электричеством?
— Похоже, что так, — ответил Джо.
— Вызови его.
Секундой позже Джо Завала вышел на связь.
— Судно, сообщавшее о проблемах. Плохая слышимость. Пожалуйста, повторите.