– Но другое событие, куда более значительное, к которому мы шли все эти годы, вот-вот осуществится, – продолжил всеми уважаемый редактор. – Событие гигантского масштаба. Да, мы имеем веские надежды, что в обозримом будущем сможем провести Первый конгресс спиритуалистов в России…
– Феноменально! – вскрикнул Погорельский. Он не мог так долго сидеть на одном месте, животный магнетизм накопился и требовал выхода. К тому же доктор был слишком увлекающейся личностью. – Это будет грандиозно! Мы впишем конгресс золотыми буквами в историю спиритизма…
– Мессель Викентьевич, помолчи, – оборвал его Иртемьев. – Мне еще надо отдохнуть перед сеансом… Так для чего мы это все выслушали, Виктор Иванович?
Прибытков спрятал обиду и собрал в кулак душевные силы.
– Ради этого, ради столь важных событий мы готовы пойти на любые жертвы, – продолжил он. – Все, что угодно, чтобы они состоялись. Не так ли, друзья мои!
Иртемьев не разделял приподнятого настроения, которое овладело Погорельским, и не позволил тому рта открыть.
– Позвольте, Виктор Иванович, о каких жертвах вы говорите?
Редактор вздохнул столь глубоко, будто готовился принести тяжелую весть.
– Ради наших высоких целей мы должны принести крохотную жертву: отменить сегодняшний сеанс. И лишь до того момента, когда будем принимать в редакции Евзапию Паладино…
Даже Погорельский, готовый поддержать все что угодно ради прогресса науки, пребывал в глубоком непонимании. Иртемьев же не скрывал недовольства.
– Что за глупости? – проговорил он. – Я готовлюсь, все знают, что будет… У нас наблюдаются интересные явления. И все отменить? Ради чего?
– Да-да, странно, – пробормотал Погорельский.
Обиженный тем, что речь его была принята недостаточно серьезно, Прибытков скрестил руки на груди.
– Друзья мои, есть обстоятельства, которые этому препятствуют.
– Да какие еще обстоятельства? О чем вы? – Иртемьев оставил кресло и отошел к окну, опершись о подоконник. – Давайте напрямик, без намеков.
Именно этого редактору не хотелось. Он надеялся, что сможет убедить, не оглашая факты.
– Желаете напрямик, Иона Денисович? Очень хорошо, – сказал он мягко, но уже с командирской ноткой в голосе. – Так вот, у меня есть сведения, что сегодня на сеансе может случиться… нечто очень плохое. Настолько плохое, что бросит тень на журнал, а более того – перечеркнет визит Паладино, а конгресс отодвинет в неизвестность. Вам достаточно?
– Нет, – ответил Иртемьев. – Что за сведения? Что значит «плохое»?
– Нечто такое, что раз уже случилось…
Намек был прямой, но настолько неожиданный, что Иртемьев не сразу понял, о чем идет речь. Доктор оказался догадливей. И присмирел.
– Так вы… Вот о чем… – наконец догадался Иртемьев. – Но послушайте, что за глупость! Как можно сравнивать… Серафима была больна… Насколько знаю, у нас все здоровы. Не так ли, Мессель Викентьевич?
Погорельский отделался невнятным бормотанием.
– Сведения верные, – сказал Прибытков.
Иртемьев не думал уступать или соглашаться.
– То есть вы хотите сказать, что сегодня на сеансе кто-то умрет? Тогда скажите кто. Не надо его звать, вот и все. Зачем сеанс отменять?
– Иона Денисович, я не знаю, с кем случится несчастье. Но это случится…
– Да откуда вы взяли? – вскричал Иртемьев. – Ясновидением вы раньше не отличались!
– Прошу мне верить… Больше ничего объяснить не могу…
– Возможно… – начал Погорельский и запнулся. К нему обратились взгляды. – Возможно, не следует приглашать новенького, этого Ванзарова… На всякий случай…
– Да, отличная идея! – только пуще разошелся Иртемьев. – Этот человек не тот, за кого себя выдает! Где только ты их находишь? То мальчишка малахольный, то новый лгун…
– Почему лгун? – расстроенно спросил Погорельский, вспомнив об автографе, который дал так опрометчиво, мало ли что.
– Потому, что полтора года назад у Крукса на сеансах был я! И его там не видел… Он врет…
– Ну, знаешь, Иона… Обвинять во лжи… Может, он просто что-то напутал и был у Крукса раньше… или позже…
От такой наивности Иртемьев рассерженно отмахнулся.
– Не болтай глупости, Мессель Викентьевич…
В перепалке позабыли о редакторе. Но он помнил, ради чего оказался здесь.
– Друзья мои, – примирительно начал Прибытков. – Прошу проявить сдержанность и рассудительность.
Сеанс надо отменить…
Чем окончательно разозлил Иртемьева.
– Нет, не надо! Если не желаете или боитесь, можете не участвовать. А мы будем проводить… Погорельский, ты трусишь или нет?
– Я… да… Наверное… – пробормотал тот.
– Вот! – Иртемьев погрозил рукой. – Доктор с нами. Случись что, окажет помощь… Да ничего и не будет…