До сих пор, насколько можно судить по открытой литературе{14} (которую, хотя она несравненно более детальна и содержательна, чем то, что публиковалось в 1960-х и 1970-х гг., ни в коей мере нельзя считать исчерпывающей), вводная информация, предоставляемая новому советнику президента по национальной безопасности в 2017 г., почти ничем не отличается от той, что я предоставлял Макджорджу Банди, советнику президента Джона Кеннеди, в январе 1961 г. (см. главу 7) и несколько лет спустя. (Приведенные на следующих страницах данные о ядерной зиме, однако, были раскрыты лишь через десятилетия, так же, как и ключевые моменты Карибского ракетного кризиса и еще нескольких ложных сигналов тревоги.) Забегая вперед, скажу, что советник (или сам президент Трамп, если он присутствует на брифинге) получает сведения, которые были известны мне по большей части еще в конце 1950-х – начале 1960-х гг.:
• Базовые элементы американского ядерного щита остаются сегодня такими же, какими они были почти 60 лет назад: тысячи носителей ядерных боеголовок в состоянии повышенной боевой готовности нацелены главным образом на российские военные цели, включая командные пункты в городах или недалеко от них. Официально заявляемая идея такой системы всегда заключалась в сдерживании и при необходимости в ответе на агрессивный первый ядерный удар России по Соединенным Штатам. Подобное широко афишируемое представление – это намеренный обман. Сдерживание Советского Союза и ответ на ядерное нападение никогда не были единственной и даже главной целью наших ядерных планов и приготовлений. Характер, масштабы и размещение наших стратегических ядерных сил всегда преследовали совершенно другую цель: ограничение ущерба от возмездия Советского Союза или России в ответ на первый удар США по СССР или России. Их возможности, в частности, должны подкреплять реальность угроз США нанести ограниченный ядерный удар или угроз «первого использования» в региональных, первоначально неядерных, конфликтах с участием Советского Союза, России или ее союзников[1].
• Стратегические системы США всегда представляли собой силы первого удара: они не были ни при одном президенте средством неспровоцированного неожиданного нападения, но при этом никогда не рассматривались как средство «второго» удара, если первый можно было предотвратить упреждающим ударом. Несмотря на официальное отрицание, упреждающий «пуск по сигналу предупреждения» – либо тактического предупреждения, либо стратегического предупреждения о неизбежности ядерной эскалации – всегда был центральной частью нашей стратегии.
• Говорят, во время избирательной кампании 2016 г. Дональд Трамп поинтересовался в отношении ядерного оружия у консультанта по внешней политике: «Если оно у нас есть, то почему мы не можем использовать его?»{15} Правильный ответ: так мы его используем. Несмотря на избитое утверждение, что «после Хиросимы и Нагасаки ядерное оружие больше не применялось», американские президенты пользовались им десятки раз в периоды «кризисов» по большей части в тайне от нашего народа. Оно использовалось точно так же, как пистолет, который направляют на кого-то во время стычки, не обязательно нажимая на курок. Добиться своего, не нажимая на курок, – главная цель приобретения пистолета (см. главу 20).
Помимо прочего, «расширенное сдерживание» с участием союзников в Европе и Японии держится на нашей регулярно озвучиваемой готовности осуществить первое использование (ограниченный ядерный удар с применением тактических систем малого радиуса действия) и/или, потенциально, нанести обезоруживающий первый удар по территории СССР/России с применением стратегических вооружений в случае крупномасштабных боевых действий без использования ядерного оружия.
Во время предвыборной гонки в 2016 г. нынешний президент Дональд Трамп неоднократно упоминал о своем нежелании «отказываться от рассмотрения» угрозы первого использования ядерного оружия в конфликтах любого рода, включая борьбу с ИГИЛ и столкновения в Европе. (При этом он говорил, что будет «последним, кто прибегнет к ядерному оружию», если, очевидно, не окажется первым{16}.) Во время первых дебатов его спросили: «Говорят, что президент Обама намеревался изменить нашу многолетнюю политику в области ядерного оружия [т. е. отказаться от стратегии первого использования]. Вы поддерживаете нынешнюю политику?»
14
по открытой литературе См., в частности, работы Ханса Кристенсена, директора организации Nuclear Information Project Федерации американских ученых, в том числе “US Nuclear War Plan Updated Amidst Policy Review,” April 4, 2013, fas.org/blogs/security/2013/04/oplan8010–12/. Joseph Trevithick, “Here’s America’s Plan for Nuking Its Enemies, Including North Korea,”
15
«Если оно у нас есть, то почему мы не можем использовать его?» Harper Neidig, “Scarborough: Trump Asked Adviser, Why US Can’t Use Nuclear Weapons,”
16
если, очевидно, не окажется первым См. важное и актуальное эссе, освежающее многие вопросы, затрагиваемые в этой книге: Bruce Blair, “What Exactly Would It Mean to Have Trump’s Finger on the Nuclear Button? A Nuclear Launch Expert Lays Out the Various Scenarios,”