Когда закованного в наручники Пола вели в ФБР, Кенни - слева, Джозеф Коффи - справа, остальные члены оперативной группы следовали позади, Коффи случайно вспомнил, как однажды встретил Карло Гамбино.
"Он был настоящим джентльменом, - добавил Кенни.
Пол повернулся и бросил на Кенни обиженный взгляд, словно обеспокоенный тем, что тот не может сравниться с Карло, его покойным кузеном и шурином. "Что? Я не джентльмен!"
"Я этого не говорил", - дипломатично ответил Кенни.
Позже в тот же день новый прокурор США по Южному округу Рудольф Джулиани выступил на пресс-конференции и объявил о предъявлении обвинений. Никогда прежде правительство не обвиняло сразу столько членов организованного преступного сообщества. Джулиани назвал это "самой важной главой" в истории войны федерального правительства с мафией, а репортеры-ветераны с интересом отметили, что Джулиани похвалил полицию Нью-Йорка, прежде чем упомянуть ФБР и другие федеральные агентства.
Эта история попала в национальные новостные программы и доминировала в местных поздних выпусках новостей. Отставной сотрудник отдела по борьбе с автопреступлениями Джон Мерфи наблюдал за ними с молчаливым удовлетворением. Уолтер пригласил его на пресс-конференцию, но Мерфи был еще слишком слаб после сердечного приступа, чтобы выдержать манхэттенский стресс. "Мы сделали это, не так ли, Уолтер".
"Да, но это еще не конец".
Генри Борелли, когда-то хороший друг Доминика Монтильо, был среди тех, кому в итоге предъявили обвинение. Его привезли из тюрьмы в офис Уолтера, где он с рычанием прочел родословную. Так получилось, что в одном из тюремных документов он прочел, что Кенни и Арти стоят за его переводом из лагеря в Пенсильвании в темницу строгого режима в Арканзасе.
"Я знаю, что это были вы, ребята", - сказал он, глядя на нее ледяным взглядом.
Кенни и Арти просто смотрели в ответ, ожидая, когда Генри начнет угрожать и подберет другой предикатный акт. Генри отвернулся.
Все обвиняемые не признали себя виновными, кроме двоих, которых не удалось найти: Брата Джоуи Денниса, который, как считается, унесло ветром, и Джозефа Гульельмо, он же Дракула, которого, как считается, убили, возможно, на куски, потому что он слишком много знал о красках на полу в своей квартире в Близнецах. Все были выпущены под залог.
* * *
В словах Уолтера, сказанных Мерфи, что дело еще не закончено, было больше правды, чем мог предположить даже самый осторожный прокурор. Дорога к завершению дела будет иметь неожиданные повороты и глубокие колеи, которые несколько раз собьют его и оперативную группу с курса. Сразу после предъявления обвинения, находясь в тюрьме, где он отбывал срок за свои грабежи, Вито Арена позвонил в городскую редакцию New York Post, назвал себя "звездным свидетелем" по делу и заявил, что не собирается давать показания, потому что правительство плохо с ним обращается.
На самом деле Вито был просто расстроен, потому что Доминик и Фредди теперь были в деле, и дело больше не зависело от него. Он потерял некоторые рычаги влияния, но в конце концов Уолтер достал ему кассеты с музыкой Брюса Спрингстина и новые теннисные туфли, и он на время успокоился.
Затем, через полгода после предъявления обвинения, к гневу и ужасу всех друзей Уолтера, Рудольф Джулиани назначил Барбару Джонс, помощника прокурора США, которая первой провела собеседование с Домиником, новым начальником отдела по борьбе с организованной преступностью Южного округа , заменив ею Уолтера. Джонс, прокурор со стажем, пользовалась уважением всех членов зоомагазина Уолли, но, по их мнению, понижение в должности было связано с политикой, а не с работой; Джулиани не хотел, чтобы независимый Уолтер вел все другие громкие дела против других мафиозных семей, которые вот-вот должны были разразиться. Все они были начаты при Уолтере и должны были привлечь огромную огласку. Убрав Уолтера с дороги, политически амбициозный Джулиани мог прибрать славу к рукам.
Уолтер остался при своем мнении по поводу понижения в должности. Внешне его больше злила трагедия, произошедшая в полумире от него: гибель двухсот тридцати девяти морских пехотинцев в результате взрыва автомобиля террориста в казарме в Бейруте. Он не мог поверить, что командиры морской пехоты разместили столько людей в комплексе, который так плохо охранялся, что гражданская машина проехала прямо внутрь. Риск для морпехов можно было свести к минимуму при рациональном планировании; их командиры позволили им погрузиться в предсказуемую рутину; они забыли, что их главный враг - привычка. Между тем, самое большее, что он мог сказать о своем понижении в должности, - это то, что у них с Джулиани были "разногласия" по поводу того, как вести дела, в том числе дело Кастеллано-Гаджи-ДеМео. Джулиани считал, что Уолтер слишком долго тянет.