Между прочим, мне пришлось услышать еще некоторые подробности о жизни Джозефа Эликотта. Еще лет пятнадцать назад им опубликована была большая работа «О характере электрохимических процессов в нервных проводящих путях», завоевавшая ему заслуженную известность и давшая, как я говорил выше, звание профессора honoris causa Колумбийского университета; Затем были две или три работы по исследованию радиоактивных свойств морской воды, также обратившие на себя внимание.
Однако, вот уже больше десяти лет, как он бросил писать и вел какие-то опыты в огромном масштабе на пустынных и неприветливых островах в заливе Памлико, у берегов Северной Каролины. В чем они заключались, не было известно, но высказывались предположения об очень важных исследованиях над радиоактивностью морской воды, а также возможности извлечения из нее химическим путем заключенного в ней золота.
Эти работы обходились, по словам газет, в колоссальные суммы, поглощая все дивиденды Джозефа Эликотта, ликвидировавшего даже некоторые из своих предприятий.
Эта фигура положительно заинтересовывала.
Приблизительно через месяц после начала работы мисс Margaret в конторе нефтяного короля произошел следующий случай. Мы сидели с Юрием в его комнате на одной из сравнительно тихих улиц, когда раздался сильный стук в дверь, и, прежде чем мы успели ответить, — она распахнулась, и вбежала мисс Margaret, взволнованная, негодующая и задыхающаяся от быстрого бега и гнева, Юрий побледнел, как полотно, когда девушка, не ответив на наше приветствие, почти упала в кресло и разрыдалась. Он налил в стакан воды и бросился к ней; я хотел было уйти, предполагая, что буду лишним при интимном разговоре, но мисс Margaret остановила меня жестом руки, глотнула воды и начала приводить в порядок растрепавшиеся волосы.
— Останьтесь, мистер Дмитрий, мне нужен ваш совет.
— Что же случилось? — спросил я. — Успокойтесь, дорогая, и расскажите в чем дело.
— Да, да… сейчас. Вот так. Теперь слушайте. Сегодня, полчаса назад, Джозеф Эликотт…
— Так это все-таки он? — вырвалось у сидевшего подле окна бледного и неподвижного Юрия.
Мисс Margaret кивнула головой.
— Да, да, вы были правы. Так вот он потребовал от меня… чтобы я стала его любовницей…
Юрий вскочил со своего места с перекосившимся от бешенства лицом. Яс трудом усадил его в кресло.
— Час тому назад я сидела за своей машинкой и печатала письмо какой-то фирме со слов старика. Секретаря он куда-то услал, и мы были в кабинете вдвоем.
Работа в конторе уже кончилась, и в ближайших комнатах никого не было. Старик просил меня остаться на полчаса, так как письмо было, по его словам, очень спешное.
Кончив диктовать, он вдруг остановил на мне свои мертвые глаза, и на лице его показалось что-то вроде улыбки.
— Мисс Дорсей, вы одинокий человек и живете здесь на чужбине, не правда ли? — спросил он.
— Да, — ответила я, удивленная этим странным вопросом.
— И, кажется, обладаете очень скромными средствами?
Вероятно, я сильно покраснела.
— Мне кажется, это не может никого касаться, кроме меня самой.
— Вы думаете? Хороший хозяин должен знать все о своих подчиненных. Я думаю, вы не прочь были бы изменить эти условия жизни?
— Я вас не понимаю, — ответила я, — и вообще этот разговор меня удивляет.
— Не сердитесь, — усмехнулся старик, — я хочу вам помочь. У вас есть данные к тому, чтобы взять от жизни все, что она может дать, а не корпеть свой век над скучными бумагами из- за жалких грошей. Скажите, что в жизни привлекает вас больше всего?
Я молчала, удивленная этими странными вопросами.
— Вы не отвечаете? Я скажу за вас, — продолжал Эликотт, — деньги и власть над вещами и людьми. И деньги именно потому, что они дают власть.
— Однако же вы, имея возможность власти, отказываетесь от нее, насколько я знаю, — вырвалось у меня. Но я сейчас же пожалела, что дала повод продолжать этот странный разговор, и встала, делая движение к двери.
Старик не тронулся за своим столом и только сделал протестующий жест рукой.
— Вы говорите про политическую власть!? Про эту игрушку толпы и случайностей: азартную игру с краплеными картами!? Нет, в современном буржуазном государстве политическая власть, путающаяся между растущими массами и взнуздывающим их капиталом, — это игра, состязание, спор — что хотите, — но это не сила. Я говорю о непосредственной, ощутимой власти над живыми людьми. А такую власть дают только деньги. И если бы вы захотели стать причастной к такой власти…