Адские муки длились вечность. Ах, если бы мне предложили покончить с ними, выбрав суицид, — я бы, не думая, сделал это.
Периодически я терял сознание, а когда приходил в себя, то все круги пыток повторялись. Каждый раз сила приступов уменьшалась, пока в очередное пробуждение я не почувствовал себя свободно лежащим, расслабленным и ровно дышащим — человеком в здравом рассудке, только смертельно уставшим.
Моргать, как и шевелить глазами, все еще было очень больно, словно насыпали песка под веки. Губы растрескались. В горле сильно першило и кололо, будто я съел тарелку репейника. Вся кожа горела и чесалась.
В страхе ожидания рецидива и в полном как физическом, так и психологическом изнеможении я провалился в лихорадочный сон, в котором я бесконечно строил крепость из пластмассовых кирпичиков конструктора. Она постоянно рушилась, а я не в силах бросить это занятие, шел и восстанавливал место крушения, отдавая приказы маленьким человечкам-рабочим. Затем все повторялось. Я понимал весь абсурд того, что делаю, но мысли все равно возвращались, будто притянутые магнитом, к рушившимся стенам крепости и я принимался возводить их заново.
19. Потеря
Проснулся я, дрожа от холода и мучавшей меня жажды. Вся правая сторона онемела и задеревенела, воздух проходил с трудом через приоткрытый рот, нос не дышал. Я осторожно пошевелил головой, сжал и разжал пальцы, мелкая моторика в норме, подвигал левой ногой, правая все еще лежала неподвижно и не откликнулась на команду. Все телодвижения сопровождались болями в суставах.
Я замерз. И я очень хотел пить! Прохлада окружала со всех сторон, а ледяной пол обжигал. «Должно быть, низкая температура тела…».
Вокруг была абсолютная чернота.
«Наверное, ночь… А вдруг…» — меня охватил ужас, по спине пробежал болезненный озноб. Я вспомнил. — А если я ослеп? — хриплый стон вырвался из груди.
Я поднес руку к лицу и помахал. Только легкий ветерок указывал на присутствие конечности у моего носа.
— Нет, этого не может быть. Я же защитил глаза…
Очень осторожно я дотронулся пальцами до переносицы и век, растер глаза, но кроме прозрачных, еле заметных белесых разводов ничего не увидел.
— Не вижу! — все пережитое мной до этого моментально забылось. Я приподнялся, оперевшись на локоть, и стал крутить головой, выпучив глаза, пытаясь разглядеть хоть что-то. — Я ослеп… Боже мой!
Внутри меня оборвалась нить, и я начал паниковать. Значит, ничто не защитит в эпицентре от вспышки. Вспомнились мои подопытные крысы — несчастные. Они все… Я стал бить себя по щекам: звонкие шлепки вызывали только искры в бесполезных теперь глазах, вокруг по-прежнему была непроницаемая тьма.
«А если не было и прыжка?» — я стал осторожно прощупывать пространство рядом с собой. На расстоянии вытянутой руки должны были стоять стойки с излучателями — их нет, и с другой стороны — пусто. Тогда я начал водить рукой по полу, надеясь найти провода — ничего, и матов нет — подо мной были только холодные доски пола.
— Был!
Радоваться теперь этому или плакать?
«Нужно включить свет, еще не все потеряно. Возможно, на улице глубокая ночь, — продолжая озираться по сторонам, думал я о чуде.
Еще одна неприятная новость подоспела сразу за кратковременным приступом надежды: обняв себя, дабы немного согреться, я не ощутил под своими руками одежду — я был совершенно голый, и МУВ исчезло тоже!
Что было страшнее: ослепнуть дома или ослепнуть в незнакомом месте и остаться без возможности вернуться домой? Конечно, второе. Я повалился обратно на пол и в отчаянии стал биться головой о доски. Даже думать о таком не было сил и желания. «Нужно заснуть. А проснуться сидя в гараже за ноутбуком, за просмотром фотографий. Будильник не сработал так удачно, что я проспал время прыжка! Вернуть все назад. Пожалуйста…»
«Нужно все-таки включить свет… Попытаться. — сам выключатель находился не так уж и далеко, пара-тройка шагов, — Я доползу. — Будучи до сих пор не уверенным в слепоте на сто процентов, нужно исключить все другие варианты, будь то темная ночь или порча зрения, отмести в сторону ненужное. — Если нет электричества, то рядом дверь на улицу, а там уже все равно, что будет. Просто упаду и буду лежать, пока что-нибудь не произойдет».
«Как хочется пить…»
Набравшись духу, я отжался от пола и подтянул левую ногу, чтобы встать на четвереньки, и столкнулся с еще одной проблемой — правая нога была обездвижена, чем-то зажата. Что-то пригвоздило ее к полу намертво, в районе голени.