Другой вариант — классическая фирменная петля, о которой все знают, и из которой я смог бы вернуться. Но тогда мне ни в коем случае нельзя вмешиваться в ход истории моего двойника, менять цепь последовательности событий, связанных с постройкой машины времени. Эффект бабочки, который приведет к тому, что машину не создадут, и я никогда не окажусь здесь! Первым и последним признаком этой ошибки послужит мое испарение.
Сплошные замкнутые круги. Бред!
Но пока — я цел, а это значит, действуют все варианты. Какой же выбрать?
Боже всемогущий. Что бы сделал Марти Макфлай будь он на моем месте?
Жить и строить машину, скрываясь, потратив несколько лет; собрав ее, попытаться прыгнуть домой — если не получится, тогда бросить это, успокоиться и найти свое место здесь. Но как здесь обосноваться? Нужно будет отнять существующее место, конечно, и заодно избавиться от возможной угрозы в будущем. Хмм.
День медленно проплывал, приближая меня к неизбежному: пойти влево или пойти вправо, дилемма, взять таблетку красную или синюю — попытка одна. Нужно решаться.
Как же мне не хватало Стаса и его советов. Как он там, мой друг? Обыскался меня, наверное. Я по-крупному подставил его и бросил, взвалив на него проблему с моим исчезновением. Ему придется как-то объясняться со всеми. Не представляю, как он выкрутится. У полиции он будет первым подозреваемым. Мне так жаль, братишка.
Прогуливаясь по аллеям из бетона, я окончательно запутался и постоянно терял нить, отвлекаясь на разную ерунду. Мысли буксовали. О чем думать в первую очередь? За что ухватиться? Многое ускользнуло, оставшись без ответа. Казалось, уже все, что только можно, обсосано по десять раз. Нужно-таки сделать выбор и успокоиться уже.
Время шло, все больше раскаленных и пыльных автомобилей стало встречаться на моем пути: люди возвращались с работы. Пора и мне в мою коробочку.
Чтобы получить ответы на многие вопросы, нужна машина времени, без нее ничто не имеет смысла, одни предположения. Можно бесконечно долго строить теории и размышлять, ни к чему в итоге это не приведет — только потратишь время и нервы.
Мысль об убийстве, словно корабль-призрак, всплыла из глубин «темной» области мозга. — «Занять его место. Хм… Как оказывается просто».
Больше не нужно будет бегать и скрываться. Бояться лап правосудия. Не нужно ломать голову, где раздобыть необходимые документы, придумывать легенду, контролировать каждый свой шаг.
Да, заманчиво, это избавит от многих проблем. И плевать на риск. Только «игра в рулетку» помогла мне убедиться в работоспособности машины времени. Покончить со всеми проблемами разом — очень хорошо, даже такой ценой. Я хочу проще, как можно проще и быстрее. В конце концов, я не знаю, в каком из предполагаемых мной миров нахожусь. И не узнаю. В одном случае со мной ничего не произойдет; в другом, возможно, я и не смогу его лишить жизни — само «время» не даст мне: раз я уже здесь, значит, что-то спасло его, и он таки построил машину. Ну-у, или третий вариант — я исчезну, как только он испустит дух.
Значит, решено — прикончить гада.
31. Окончательное решение
Мозг, находя ответ, радует хозяина порцией эндорфинов. Вот и я, казалось, решив проблему, облегченно вздохнул и расслабился. Я просто перестал думать об этом. Когда знаешь, что и как, становится на порядок легче. Настроение улучшилось. Видимо, для меня другого выхода не существовало. Судьба стать убийцей — мне, человеку, не обидевшему и мухи за всю жизнь, не умеющему даже драться.
Стало интересно, как я это проверну? Каким образом?
Смогу ли я лишить жизни человека? — взгляд сам дернулся на разложенные по полкам инструменты: пилы, топор, лопату. — Разнообразие выбора. Все необходимое имеется. С этой стороны порядок. И у меня тактическое превосходство: внезапность. Вопрос в другом: смогу ли я убить живое существо? — я задумался.
Мысли снова переключились на техническую сторону дела, выбор инструмента; к морали я вернусь позже, когда все будет готово.
Итак, это отвратительно. Мне нужно будет нанести смертельный удар и затем избавиться от тела: предположительно расчленить и вынести частями, где-то закопать. Мерзость. Господи, какая гадость: возиться с остывающим трупом, с внутренностями и запахами, и всем прочим — меня вырвет, наверняка, и не раз. Нужны мешки. Прочные. Пила есть. Боже всемогущий, о чем только приходится беспокоиться. Но до всего этого он будет живым. В нем бьется сердце и течет кровь. Он все чувствует. И мне надо будет лишить его всего этого? — возражал я сам себе. — Он же мыслит и строит планы на жизнь, мечтает и ничего не сделал такого, за что его можно было бы вот так кончить. Бесславно. Как стереть ластиком. Он даже не подозревает о моем существовании и что я ему готовлю. Это жестоко… и нечестно.