Все мифы и киношные стереотипы про машину времени рушились на глазах. Перемещения во времени, предполагал я, осуществимо только в прошлое. Прыгнуть в будущее даже на мгновение — нельзя. Так что узнать что ждет нас впереди, увидеть развитие и гибель цивилизации или полюбоваться закатом гигантского красного солнца, облизывающего огненным языком Землю — все это можно было осуществить теперь только в воображении сценаристов и писателей-фантастов: машина времени работает в одну сторону — и точка. Такой запрет, как ни парадоксально, является неким ремнем безопасности, созданным самой природой и уберегающим нерадивых сорвиголов от бездумных скачков в будущее: ведь, в отличие от прошлого, оно неизвестно, и там, куда ты вздумал отправиться, может стоять дом или находиться кипящее жерло вулкана — все, что угодно.
Вторая крыса ослепла.
Ее маленькие черные глазки-бусинки не были защищены от яркой вспышки. Моя вина. Наверняка и первая крыса тоже ослепла. Что ж, прискорбно, но от этого не уйти. Пришлось еще раз бежать в магазин за новой — для племянницы, а эту мы оставили для будущих экспериментов.
Проходили недели, а мы продолжали бессмысленно отправлять мышей на смерть. Они исчезали и не возвращались.
Я смастерил достаточно громоздкий прибор — в виде ящичка, куда помещался грызун. Эта капсула предназначалась для возврата испытуемого: в ней была установлена автоматика по инициации обратного запуска и необходимый по мощности заряд. По моему мнению, крыса не могла вернуться из прошлого потому, что должна была бы сама активировать переход обратно, но в силу своего ума, конечно, не могла этого сделать, прибор должен был помочь. Но он не помог.
Первый Чак — исчез, второй, ослепший Чак, — также; последующие безымянные мыши и крысы испарялись одна за другой, оставляя капсулу на месте и полностью в работоспособном состоянии, без потери заряда. Я чувствовал себя мясником.
Все свободное время я проводил за поиском ответов и решением задач, переписывал уравнения и формулы, строил гипотезы. Полностью перешел от практики к теории.
По расчетам все было правильно, но почему же не перемещалась капсула вместе с крысой? Возможно — только мое предположение — она должна была быть прикреплена к телу мыши или каким-то образом взаимодействовать с живым организмом непосредственно, быть одним целым. Моя же конструкция была слишком громоздкой — клетка из не проводящих ток материалов внутри другой побольше могла каким-то образом менять настройки полей, генерируемых электроникой. Загвоздка была в том, что я не мог сделать капсулу меньше, чтобы прикрепить ее к самой крысе, это был минимум.
Стас хотел, чтобы я продолжал посылать мышей, — в надежде, что кто-то из них вернется.
«Разве все зря? — сетовал он. — Все впустую? Бесполезная груда проводов и железок. Столько времени потрачено и средств. Нужно продолжать, бро, пытаться!»
Настроение было паршивым. Пару раз я поддался уговорам и отправил двух грызунов, купив им по билету в один конец. Это еще больше разобщило нас. Вдобавок время поджимало: я сидел без работы, деньги стремительно заканчивались и пора было начинать заниматься поиском новой.
А мечты о машине времени таяли, как дым. Возможно ли решить эту головоломку в принципе? Или судьба машины была предрешена?
10. Дисциплина
Прошло несколько недель. На носу было лето.
Мы намного реже стали видеться, меньше обсуждали наши дела. По правде говоря, я устал от назойливости друга, и перерыв в отношениях был даже кстати. Я на время отгородился от мира и больше сидел дома, а Стас, убавив в итоге свой пыл, больше не приставал и все чаще пропадал где-то.
Тренировка дисциплины, если можно так выразиться, — фишка, которую я практиковал с самого моего взросления, и Стас мне в этом очень помог. Глядя на безрассудства друга, я делаю наоборот и учусь на его ошибках. В отличие от его быстрого ритма жизни я, напротив, не растрачиваю попусту энергию и берегу эмоции. Он — непоседа, любит драйв, яркие обертки и покупает вещи часто только из-за одного их вида или под воздействием рекламы, а затем, наигравшись, меняет на такие же бесполезные, но не менее яркие. Он не переживает, если потеряет или сломает вещь, и не бережет ее. Мне же нравится контролировать свои чувства и желания, оставаться здравомыслящим в любых ситуациях, особенно когда очень чего-то хочешь: будь то гаджет или путешествие — все что угодно, даже знакомство с новым человеком. Это как игра. У меня даже есть своеобразный девиз: «Нужно переспать с желанием». Чаще всего по утру возбуждение улетучивается, как и сон, и начинаешь мыслить рационально, прагматично, выставляя приоритеты, задаешь нужные вопросы самому себе. И вещь, которая была тебе жизненно важна вначале, перестает быть таковой. Конечно, это касается в основном необдуманных спонтанных потребностей или выбора между дорогим и не очень. У Стаса есть неиссякаемый источник энергии, затмевающий своей мощью негативные эмоции: этот источник позволяет ему не париться по поводу неудачных приобретений, игнорируя последствия и помогает идти дальше с улыбкой, покупая новую игрушку. Можно долго спорить, чья система лучше: планировать и анализировать прежде, чем что-то сделать, дабы избежать негатива в последствии, или же брать сейчас и радоваться жизни, а потом — будь что будет. По-моему, это зависит напрямую от характера человека, и нравоучениями изменить уже сформировавшуюся личность не получится.