СИЛЬВИЯ. Всю жизнь я мечтала уехать куда-нибудь, подальше от всех и всего, что я знаю.
ПОЛ. Вы серьезно?
СИЛЬВИЯ. Все бы отдала!
ПОЛ (ставит бутылку на столик, возле машинки). Силь…
СИЛЬВИЯ. Что, Пол?
ПОЛ. Слушайте… У нас с вами хорошие отношения, правда?
СИЛЬВИЯ. Очень, очень хорошие.
ПОЛ. Сколько раз я порывайся подойти, обнять вас, прижать к себе…
СИЛЬВИЯ. Ах, если б это были не только порывы!
ПОЛ. Может, еще не поздно?
СИЛЬВИЯ. Нет, нет, ничуть.
ПОЛ. Мы вдвоем, и больше никого…
СИЛЬВИЯ. Ах, Пол, как я счастлива. Я позвоню матери. А ты позвони жене. Я не хочу никакой жестокости. Давай сделаем так, чтобы для всех это было как можно легче.
ПОЛ (ошеломленно). Вы хотите, чтоб я позвонил жене?
СИЛЬВИЯ. Конечно, глупенький, ведь мы же поженимся, правда?
ПОЛ. Вы не поняли…
СИЛЬВИЯ. Мы поженимся, правда же?
ПОЛ. А, что тут толковать…
СИЛЬВИЯ. Я знаю, я неправа, чтобы я ни сделала, ни сказала, я всегда неправа.
ПОЛ. Нет, я неправ, это моя вина. Никчемный я, Сильвия. Ни на что настоящее у меня не хватает духу, только и могу хныкать над собой. Рохля, эгоист, подлец — вот я кто. А сейчас… о, господи… Я не о себе: на себя мне наплевать. Для меня жизнь кончена. Моя жена… (Кричит). Пусть ее черт утащит, эту мерзавку! Но дети, Сильвия! Я люблю их. Что теперь с ними будет? И теперь без работы, сбережений нет, ничего нет. Что я наделал? Что я хотел доказать?
СИЛЬВИЯ. А вы возьмите да пойдите к нему. Извинитесь, скажите что-нибудь в свое оправдание. Вы ведь у него один из лучших машини… машинистов, не забывайте.
ПОЛ. Думаете, есть какие-то шансы? Печатать я умею, спорить не приходится. Это единственное, что я умею. Смотрите, Сильвия, смотрите! (Становится к машинке спиной, рукой сзади, печатает). Проверьте. Ни одной ошибки не найдете. А вот еще, смотрите.
ПОЛ становится на стул у своей машинки, снимает ботинок, отдает СИЛЬВИИ и печатает ногой в носке, большим пальцем, передвигая каретку и регистр.
СИЛЬВИЯ. Слезайте! Хватит! Изумительно!
ПОЛ тяжело опускается на стул.
ПОЛ. Я люблю своих детишек.
Протягивает ногу, СИЛЬВИЯ надевает ему ботинок.
СИЛЬВИЯ. Знаю. Ну-ка, давайте приведем все в порядок, чтоб вы были, как огурчик. (Поправляет на нем галстук, одергивает и отряхивает рукой пиджак и т. д.). Стойте смирно. Не вертитесь.
ПОЛ. Он меня ни за что не простит.
СИЛЬВИЯ. Пойдите, извинитесь. Ну, вот, теперь вы просто картинка. Идите. Я пока приберу здесь. А бутылку давайте выбросим.
Отбирает бутылку, которую он поднес ко рту.
ПОЛ. Ладно. С этим кончено. Я получил хороший урок.
СИЛЬВИЯ. Надеюсь. Ну, идите же.
ПОЛ. Сильвия. Я вот что хочу сказать: если меня возьмут обратно, вы меня не узнаете. Пол Кэнингем, наконец стал взрослым.
СИЛЬВИЯ. Идите же!
ПОЛ. Сейчас. Сначала я хочу сказать вам спасибо… за все, что вы для меня сделали.
СИЛЬВИЯ. Ничего я не сделала.
ПОЛ. Бы сделали столько, что я не знаю, как вас отблагодарить. Вы когда-нибудь думали, Силь, что было бы, если б мы встретились до того, как я женился на Барбаре?
СИЛЬВИЯ (грустно). Много раз думала.
ПОЛ (делает шаг к ней). Силь, послушайте…
СИЛЬВИЯ (подняв ладони, пятится от него). Нет. Только не начинайте! Не надо. Ступайте.
ПОЛ входит в кабинет Хозяина.
СИЛЬВИЯ выливает виски в водосток под бачком, бросает бутылку в мусорную корзину, поднимает с пола клочки бумаги. Садится за машинку, надевает очки и начинает печатать.
Затемнение.
Свет.
Входит ПОЛ. Сейчас им по виду за пятьдесят.
ПОЛ. Все обошлось! Обошлось! Он взял меня обратно.
СИЛЬВИЯ. Как я рада за вас!
ПОЛ. Он был со мной очень мил. Выслушал меня и говорит: это можно понять, мистер Кэнингем. У всех нас свои проблемы.