В ночь па 28 октября красногвардеец М. Н. Маркин сообщил, что на станции Сокольники стоит состав с винтовками, но он тщательно охраняется. Отряд депо Москва-Сортировочная получил приказ захватить вагоны. Для его выполнения начальник отряда слесарь П. С. Кабанов, тот самый Кабанов, который потом станет одним из организаторов первого коммунистического субботника, отправил группу из 20 человек во главе с молодым рабочим П. Я. Уткиным. Вот как вспоминали впоследствии красногвардейцы, тоже будущие участники исторического субботника, Я. М. Кондратьев, Ф. И. Павлов, В. М, Сидельников о событиях той ночи:
«Перейдя Каланчевскую площадь, наш отряд вышел на линию Казанской железной дороги, соединился с отрядом Московских мастерских, которым руководил Смирнов, и двинулся под общей командой П. Я. Уткина к станции Сокольники. Имея па себе форму железнодорожников, мы для маскировки взяли некоторые инструменты, фонари и под видом работников станции направились К помещению блокпоста, в котором размещался караул, состоявший из солдат-ополченцев Финского полка.
План Уткина был прост. Одна группа красногвардейцев должна была обезоружить солдат, находившихся в помещении блокпоста, другая — снять часовых у вагонов.
Идем. Вот и блокпост. Одни идут дальше, другие вместе с П. Я. Уткиным, не вызывая никакого подозрения у солдат охраны, вошли в помещение, якобы погреться. Внезапно П. Я. Уткин подошел к начальнику караула и, вынув наган, скомандовал: «Руки вверх! Вы окружены!» От неожиданности тот растерялся, покорно поднял руки. Охрана была обезоружена. После этого, оставив несколько человек из отряда па блокпосту, П. Я. Уткин с остальными красногвардейцами в сопровождении М. П. Маркина (это он обнаружил вагоны с оружием и сообщил в штаб Красной гвардии), делая вид, что осматривают железнодорожное полотно, переговариваясь, окружили часовых и, обезоружив их, поставили свою охрану. В вагонах оказалось более 40 тысяч новых русских винтовок.
В эту же ночь все оружие было развезено по районам Москвы. Казанцы не забыли и себя. Два вагона с винтовками были перевезены в Московские мастерские, а красногвардейцы нашего отряда погрузили 12 ящиков на площадку маневрового паровоза, который уходил на экипировку в депо. Так был вооружен пролетариат Москвы в решающей схватке с контрреволюцией».
Рабочая смекалка помогла раздобыть и патроны. Было известно, что хранятся они на Симоновских артиллерийских складах, у станции Бойня. Туда, по заданию ревкома депо, направили маневровый паровоз, бригада которого полностью состояла из красногвардейцев. Охрана не заподозрила ничего дурного — обычное дело: пришел новый локомотив на смену тому, что давно уже здесь работает. Должно быть, так и положено у железнодорожников. Для видимости паровоз с красногвардейцами немного поработал на путях, а потом заехал на территорию склада. Как только он оказался поблизости от накрытой брезентом груды ящиков с патронами, кочегар и помощник машиниста быстро спрыгнули на землю. Не теряя времени, выхватили из-под брезента несколько ящиков с патронами и спрятали на тендере. Паровоз еще с полчаса покрутился по территории складов, а потом покинул ее, негромко посвистев па прощание. Патроны были благополучно доставлены в депо.
Оружие и боеприпасы пригодились в тот же день — 28 октября. После полудня красногвардейцы депо получили приказ прибыть в Лефортово, где в здании кадетского корпуса засели верные Временному правительству войска. Успех дела решила удачно проведенная разведка. Красногвардеец А. П. Отставное хорошо знал расположение зданий на территории корпуса — бывал здесь не раз: у кадетов прачкою работала его мать. Никому не известными закоулками он почти вплотную пробрался к расположению противника и точно засек дислокацию его огневых точек. Исходя из этих сведений и определили направление атаки. Схватка была короткой. Рабочие рассекли оборону кадетов, заставили их укрыться в изолированных друг от друга зданиях. Путь к отступлению оказался для них отрезанным, солдаты вынуждены были сложить оружие.
В это время восставшие уже захватили почту, телеграф, под контролем железнодорожников находились все вокзалы города.
В последние дни октября красногвардейцы депо Москва-Сортировочная несли охрану в районе Каланчевской площади. И здесь еще раз проявил себя инициативным и смекалистым бойцом красногвардеец Отставнов.
«В последних числах октября, — рассказывали впоследствии красногвардейцы депо, — произошел такой случай: перед отходом поезда с Николаевского вокзала под Южным мостом красногвардеец А. П. Отставнов увидел проезжающего извозчика, в пролетке которого сидел генерал. Не долго думая, А. П. Отставнов вскочил на подножку пролетки и крикнул: «Руки вверх!»
Ссадив генерала, доставил его в штаб. Присутствовавшие в штабе красногвардейцы, увидя генерала с поднятыми руками, а за его спиной А. П. Отставнова, рассмеялись. Только тогда генерал обернулся назад и увидел в руках красногвардейца не револьвер, а корку хлеба».
Отряд рабочих депо Москва-Сортировочная оставался на своем боевом посту до полного разгрома правительственных войск. По занятым восставшими железным дорогам в Москву подтягивались отряды питерских рабочих и балтийских матросов, красногвардейцы Иваново-Вознесенска, Тулы, Владимира и других городов. Стягивались силы для решающего штурма. В ноябре Кремль был взят. Власть в Москве полностью перешла Советам.
Частные железные дороги еще принадлежали прежним владельцам. Готовясь к национализации капиталистической собственности, партия большевиков ввела повсюду органы рабочего контроля. В Положении ВЦИК и СНК о рабочем контроле от 14 (27) ноября 1917 года говорилось: «Решения органов рабочего контроля обязательны для владельцев предприятий».
«Изучив ленинское положение о рабочем контроле, — рассказывает один из кадровых рабочих депо Я. М. Кондратьев, — коммунисты депо наметили пути претворения его в жизнь. На общем партийном собрании, проходившем совместно с сочувствующими, был утвержден состав рабочего контроля… Мы были не просто контролерами, а представителями партийной группы — деповскими комиссарами с большими полномочиями…
Ни один приказ или распоряжение администрации не выходили, минуя комиссара».
Однако наладить работу транспорта было чрезвычайно сложно. Не хватало топлива, паровозный и вагонный парк находились в полуразбитом состоянии, рабочие сидели на голодном пайке. Подняли голову меньшевики и эсеры. Они развернули злобную агитацию против большевиков, призывали к неподчинению новой власти.
«И у нас в депо, — рассказывали впоследствии Я. М. Кондратьев, Ф. И. Павлов, В. М. Сидельников, — немало побывало меньшевиков и эсеров, дурманивших головы рабочим. Однажды, это было 7 апреля 1918 года, на митинге в депо от районного комитета меньшевиков выступал такой распоясавшийся оратор. Когда он заявил, что большевики и Ленин, заключив Брестский мир, предали рабочий класс и революцию, председатель нашей ячейки РКП (б) т. Бураков прервал оратора и, обратившись к присутствующим, сказал: «Товарищи! Не слушайте провокатора. Если вы хотите знать правду, идемте сейчас с нами в Алексеевское военное училище. Там будет говорить Ленин».
И вот мы на митинге. В зале шумно. Выступали меньшевики и эсеры. Опять та же песня о гибели революции, о нестойкости большевиков и т. д.
Но вот председательствующий предоставил слово В. И. Ленину…
Нас поразила прямая и открытая ленинская речь. Владимир Ильич разоблачил меньшевиков и эсеров, объяснил, что они «льют воду на мельницу» Дутова, Корнилова и стремятся свергнуть Советскую власть…
Ленин говорил прямо, доходчиво и убежденно. Его слова соответствовали нашим думам и чаяниям. Они стали для нас программой действия».
В партархиве Института истории партии МГК и МК КПСС сохранился протокол собрания коммунистов депо. «13-го сего ноября 1918 г. мы, члены РКП (б), собравшись на общем собрании, заслушав и обсудив доклад тов. Колганова об утверждении ячейки, постановили: «Принимая во внимание состав ячейки в 28 человек членов партии и 2-х сочувствующих, собрание признает ячейку достаточно сильной и способной принять на себя руководящую (организационную) работу. Собрание просит Железнодорожный комитет утвердить упомянутую ячейку. Секретарь — Колганов». 16 ноября состоялось собрание коммунистов и сочувствующих, на котором было выбрано бюро ячейки.