…Холодный паровоз вытащили из депо и развели пары. А ненадежно поставленный клапан так и остался, точно мина замедленного действия. Где-то она сработает…
На душе у Чеботарева было тяжело, потому и шагал тяжело, смотрел вниз. Нет, он никуда не смотрел. Он думал, и думы его были горькие.
По звукам, доносящимся со станции, по зареву и отблескам угадывалась кипучая жизнь железнодорожного узла. Надрывались сигналы локомотивов, точно хотели перекричать друг друга, и в их голоса вплетались тонкие, визгливые или дребезжащие звуки рожков и свистков. Время от времени, заглушая все вокруг, заревет мощный паровоз и гулко ответит ему далекое эхо.
Выскочил из переулка Сенька, паренек лет десяти, с пионерским галстуком и рюкзаком за спиной.
— Драсте, дядя Володя. Вы в поездку?
— Угу.
— А мы в лагеря едем, — радостно сообщает тот, — всей школой едем.
— Угу, — снова мычит Владимир.
Отчетливо донеслась серия гудков — три раза но три: «ту-ту-ту, ту-ту-ту, ту-ту-ту!»
— Опять зашились, шестая машина подряд под уголь запросилась, — говорит Чеботарев как бы самому себе.
— А откуда вы знаете?
— Ну, слышишь, девятый путь высвистывает.
— Верно, дядя Володя! — восторгается он. У школы — гурьба ребят.
— Пока, дядя Володя! — припрыгивая побежал к ним Сенька.
А Чеботарев снова углубился в свои невеселые думы. Он идет уже по виадуку, бесконечно длинному и ажурному, взметнувшемуся над железнодорожным узлом. Зеленые, красные, желтые лучи выходных сигналов, стелющийся над рельсами синий свет карликовых светофоров, молочные огни стрелок, и над всем этим — гигантские прожекторные мачты, будто наклонив огненные головы, уставились на крыши вагонов и на рельсы. Широкая сеть тяжелых проводов, распластавшись над всеми путями, к границе станции сужается и, слившись в две нити, убегает куда-то, тая в воздухе.
На фоне станции в застекленной башне перед электрическим табло с бегающими огоньками виден человек. Он нажимает кнопки, что-то говорит в селектор. И в такт движению его пальцев меняют цвета огни светофоров, загораются на них цифры, щелкают на путях автоматические стрелки, качнувшись на стрелках, расходятся в разные стороны локомотивы, которые, казалось, вот-вот столкнутся. Все подчинено единой воле.
Вырвались из темноты глазницы электровоза, осветив стрелочную будку и стоящего за ней молодого железнодорожника с сундучком в руках. Он вглядывается куда-то, посматривает на часы, переминается с ноги на ногу. Из мощных репродукторов на столбах над всеми путями несется голос:
— Бригаде Титова, приготовиться! В шестой парк осаживаю нефтеналивной!
Осветилась и расплылась в полумраке фигурка девушки в форменной тужурке. Юноша с сундучком заметил ее, пошел, будто и не стоял за будней, не дожидался. И вот они уже идут вместе.
…Паровоз стоит у поворотного круга. За правым крылом — машинист Виктор Дубравин, за левым — помощник машиниста Владимир Чеботарев. Подрагивает стрелка манометра. Всхлипывает насос. Бьется огненная полоска между топочными дверцами.
— Под экспресс давай на контрольный пост! — доносится снизу крик.
Виктор поднимается, медленно передвигает рычаг реверса. Взялся за рукоятку регулятора. Он понимает: сейчас еще можно отказаться. Тогда дадут другого помощника.
— Что ты копаешься! — слышен нетерпеливый крик снизу. — Экспресс на подходе.
Это последний рейс Дубравина на паровозе. Он не хочет ссориться. Он открывает регулятор. Глухо ударили золотники, зашипели паром цилиндровые краны. Паровоз тронулся.
Почти безлюдный перрон под большим гофрированным навесом. Длинный пассажирский состав. В окнах свет. Звонкие удары молотка по колесам. Отцепился от состава и ушел электровоз. Подъехал и стукнулся буферами паровоз Виктора.
— Механик! Проверим тормоза! — кричит кто-то снизу.
Виктор дает два тихих коротких гудка и повертывает тормозную рукоятку, стоящую возле злополучного клапана.
На путях — шеренга красных огней светофоров. Главный кондуктор посматривает то на часы, которые держит в руке, то на светофор. Смотрит из окна и Виктор.
Погас красный луч и ударил зеленый.
— Поехали, механик! — кричит главный и дает свисток. Владимир открывает регулятор.
— Чч-ах! — ухнула топка. Плавно трогается состав. Б будке машиниста яркий свет четырех электрических лампочек. Справа — Дубравин, слева — Чеботарев. Оба смотрят в окна, Разбегаются рельсы, разноцветные огоньки.
Идет красавец экспресс. В станционных бликах сверкают вагоны, покрытые красной эмалью, и белые лакированные буквы: «ЭКСПРЕСС». Черным блеском отливает котел паровоза, перепоясанный медными, горящими обручами.